Гюдмундур Арасон

Гюдмундур Арасон, известный также как Гудмюнд Добрый (исл. Guðmundur góði Arason; 1161 — 16 марта 1237) — средневековый исландский римско-католический епископ, который был почитаем в Исландии как святой и чудотворец.

Гюдмундур Арасон приложил много усилий для укрепления власти католической церкви в средневековой Исландии. О нём рассказывают несколько манускриптов, в том числе Сага о священнике Гюдмундуре Добром (Prestssaga Guðmundar góða).

Гюдмюндур родился незаконнорождённым в 1161 году в селе Грьота, в долине Гьоргаурдалюр в Исландии. В 1185 году он был рукоположен в священники в возрасте 24 лет и за 10 лет он стал одним из самых влиятельных религиозных деятелей в исландском государстве, будучи избранным епископом Гоуляра в 1203 году.

Некоторое время он служил домашним священником Кольбейна Тумасона, исландского знатного человека. В свои годы простым священником он не проявлял интереса в укреплении церкви как учреждения и не искал богатства и других светских радостей. Однако он приобрёл репутацию набожного и религиозного человека и даже чудотворца.

После своего назначения епископом он посвятил себя продолжению работы его предшественников, а именно — сохранению сильной структуры церкви. Однако события начали принимать другой оборот. Он был среди тех церковных деятелей, которые хвалили добродетель бедности и верили, что церковь «заблудилась» в связи с приобретением богатства. Его современники и позднейшие поколения сравнивали его со Святым Томасом Бекетом. Гюдмундур был щедрым, делясь с бедняками доходом от церковных имений, и вскоре большое количество обедневших людей поселилось вокруг Гоуляра. Его щедрость возбудила сопротивление местной знати, напряжение возросло, приведя к диспуту о юридической власти епархии.

Однако его споры со знатью со временем ушли в забвение из народной памяти, а его набожность и щедрость остались легендой. По живой памяти его считали святым, и в 1315 году его мощи были погребены в величественной церемонии. Так он стал народным святым, хотя римско-католическая церковь по сей день его не канонизировала.

Библиография

• Árni Daníel Júlíusson, Jón Ólafur Ísberg, Helgi Skúli Kjartansson Íslenskur sögu atlas: 1. bindi: Frá öndverðu til 18. aldar Almenna bókafélagið, Reykjavík 1989.
• Saga Guðmundar Arasonar, Hólabiskups, eptir Arngrím ábota. // Guðbrandur Vigfússon, Jón Sigurðsson, Þorvaldur Bjarnarson & Eiríkur Jónsson (eds.): Biskupa sögur, gefnar út af hinu íslenzka bókmenntafélagi. Annat bindi. Kaupmannahöfn: í prentsmiðju S. L. Möllers, 1878. — Pp.1-220.

Отрывок, характеризующий Гюдмундур Арасон

Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.