Девтерономическая школа
Девтерономическая школа (от лат. Deuteronomium — «Второзаконие»).
Сложилась под влиянием реформ Иошияху (Иосии), направленных на централизацию культа (стремление к этой централизации так же выражено во Второзаконии). В 622 г. до н. э. Иосия начал очищение Иерусалимского храма, при проведении ремонта были обнаружены «Книга Торы» и «Книга Завета», существуют различные мнения по поводу их содержания, обычно считают, что речь идет о Второзаконии. Существуют книги, посвященные эпохе после смерти Моисея (в отличие от Пятикнижия, авторство этих книг, не приписывают какому-либо одному человеку), называемые небиим ришоним («ранних пророков»):
(в русском переводе 2 последние именуются «Книги Царств»)
Школа Велльгаузена пыталась связать эти тексты с источниками Пятикнижия, но дальнейшие исследования показали, что дух, который господствует в небиим ришоним связан с идеями Второзакония.
Четыре «ранних пророка» представляют определенное единство, которое, как предполагается, получили от редакторов, работавших с текстами в конце Царской эпохи или Начале Плена.
Благодаря этой особенности был принят термин «Второзаконческая (Девторономическая) история». Сложившаяся школа оказала решающее влияние на мировоззрение еврейского народа, критерием оценки деятельности царей становится их вклад в служение Яхве исключительно в Иерусалимском храме и забота о чистоте культа единого Бога. Считалось, что падение Северного Израильского царства — кара за отправление культа в других святилищах.
|
Это заготовка статьи об иудаизме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Девтерономическая школа"
Отрывок, характеризующий Девтерономическая школа
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
