День туризма (Украина)
| «День туризма» | |
|---|---|
 </td>
| |
| Туристы на водопаде Шипот, Закарпатская область | |
| Тип | профессиональный праздник |
| Иначе | «День туриста» |
| Установлен | Президентом Украины Леонидом Кучмой |
| Отмечается |  Украина
|
| Дата | 27.09.1998 |
| Празднование | ежегодно, 27 сентября |
| Традиции | Поздравления и поощрения от властей и непосредственного руководства, коллег, родных и клиентов. |
«День туризма» (укр. День туризму) — национальный профессиональный праздник украинских работников туристических агентств, туроператоров, всех тех, кто работает в сфере туризма и любителей путешествий, который отмечается на Украине ежегодно 27 сентября[1].
«День туризма» появился в украинском официальном календаре в 1998 году, после того, как 21 сентября 1998 года, в столице республики, городе-герое Киеве, второй президент Украины Леонид Данилович Кучма «в поддержку инициативы Государственного комитета Украины по туризму» подписал Указ N 1047/98 «О Дне туризма». Указ главы украинского государства предписывал «Установить на Украине День туризма, который отмечать ежегодно 27 сентября»[2].
Дата 27 сентября была выбрана Президентом Кучмой из календаря не случайно. Именно в этот день, по всей планете отмечается Всемирный день туризма и работники туристической сферы и до этого считали его своим профессиональным праздником. Благодаря указу президента, этот неофициальный праздник, учреждённый Всемирной туристской организацией обрёл на Украине официальный статус.
В 2009 году, когда в стране отмечался День туризма, высшие чиновники республики выступили со следующими заявлениями, которые были приурочены к этой дате:
- Президент Украины Виктор Андреевич Ющенко: «Наша страна имеет все основания, чтобы стать туристической жемчужиной Европы. С каждым годом она все больше открывает миру свои уникальные природные, исторические, культурные, духовные богатства…»
- Премьер-министр Украины Юлия Владимировна Тимошенко: «Наша Родина стоит того, чтобы мир восхищался уникальными природными богатствами, самобытностью истории и культуры, народных обычаев и традиций…»[3].
«День туризма» не является нерабочим днём, если, в зависимости от года, не попадает на выходной.
См. также
Напишите отзыв о статье "День туризма (Украина)"
Примечания
- ↑ [obzor.com.ua/news/2003-09-25-11.shtml 27 сентября — День туризма Украины]
- ↑ [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=1047%2F98 Про День туризму| вiд 21.09.1998 № 1047/98]
- ↑ [korrespondent.net/ukraine/politics/980622 В Украине и мире отмечают День туризма " Новости политики Украины — Корреспондент]
Ссылки
- [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=1047%2F98 Про День туризму | від 21.09.1998 № 1047/98]
- [robinzon-tour.dp.ua Туристические услуги по Украине]
Отрывок, характеризующий День туризма (Украина)
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
