Длинный лук
Длинный лук — один из видов лука, очень длинный (примерно равный высоте человека, который использует его), что позволяет делать достаточно дальние выстрелы. Лук не загнут сильно назад. Его конечности являются относительно узкими, так что они имеют круглое или D-образное сечение.
Длинные луки делались из древесины разных пород во многих культурах, в Европе они датируются от эпохи палеолита, и с бронзового века были сделаны в основном из тиса. Исторический лук был сделан из дерева, но современные длинные луки также могут быть сделаны из современных материалов или путём склеивания различных древесных пород.
Организациями, которые занимаются соревнованиями по стрельбе из лука, были изложены формальные определения для различных классов; многие из определений луков должны исключить некоторые средневековые примеры, материалы и методы использования[1][2]. По данным британского Общества Longbow, английский длинный лук сделан так, что его толщина составляет, по крайней мере, ⅝ (62,5 %) от его ширины, как в викторианских луках, широких у рукояти. В этом отличие от средневекового лука, который имеет толщину от 33 % до 75 % от ширины. Кроме того, викторианский лук не гнется по всей длине, как средневековый лук. Длинные луки использовались для охоты и войны, во многих культурах по всему миру, известным примером является английский длинный лук, во времена средневековья.
Стрелы
Стрелы для длинного лука были относительно стандартизированы, так как производились в массовом порядке (для одной военной кампании требовалось от 400 до 800 тыс. стрел)[3]. Они были довольно тяжелыми (для увеличения их пробивной силы) и весили 60—80 г. Для сравнения, современные спортивные стрелы весят 20 г[3].
Напишите отзыв о статье "Длинный лук"
Примечания
- ↑ [www.nfas.net/nfas_styles.asp?style=LB The (UK) National Field Archery Association’s definition of a longbow]
- ↑ [www.ifaa-archery.org/pages/longbow.htm The International Field Archery’s definition]
- ↑ 1 2 Bongrain G. Portrait de l’archer à l’époque d’Azincourt // Moyen Âge. — Heimdal. № 22 (juin-juillet-août 2007). P. 18.
См. также
Отрывок, характеризующий Длинный лук
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
