Довженко, Анна Денисовна

Анна Денисовна Довженко
укр. Ганна Денисівна Довженко
Дата рождения:	12 августа 1928(1928-08-12)
Место рождения:	село Октябрьское, Прилукский район, Черниговская область
Гражданство:	СССР СССР → Украина Украина
Дата смерти:	2007(2007)
Место смерти:	Прилукский район, Черниговская область, Украина
Награды и премии:

А́нна Дени́совна Довже́нко (1928—2007) — работник сельского хозяйства, доярка, Герой Социалистического Труда, Украинская ССР.

Биография

Родилась 12 августа 1928 года в селе Октябрьское, ныне Прилуцкого района Черниговской области.

Закончила сельскую школу, позже — Майновский сельскохозяйственный техникум.

С 1945 года работала в колхозе «10-летия Октября» Прилуцкого района. В течение 9 лет возглавляла сельскохозяйственное звено, после чего перешла дояркой на ферму, где вначале надивала от каждой коровы порядка 4000 кг молока, а через несколько лет эта цифра выросла вдвое. В 1977 году надоила от каждой закреплённой за нею коровы по 8145 кг молока.

Депутат Верховного Совета СССР 5—10-го созывов.

Умерла в декабре 2007 года.

Награды

• Герой Социалистического Труда (1958).
• Награждена тремя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов и медалями.

Литература

• Барчук Д. А., Довженко Ганна Денисівна // Українська радянська енциклопедія. — 2-е видання. — Т. 3. — Київ, 1979. — С. 419.

Ссылки

• [www.chernihiv-oblrada.gov.ua/index.php?th=mod&module=7&mod_method=show_item&id=377 Пам’яті Ганни Денисівни Довженко]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Довженко, Анна Денисовна

– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать: