Дубовицкий, Пётр Александрович
| Пётр Александрович Дубовицкий | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
Пётр Александрович Дубовицкий (1815 год, Рязанский район — 1868 год) — профессор, президент петербургской медико-хирургической академии[1].
Содержание
Биография и карьера
Сын Александра Петровича Дубовицкого (1782–1848), масона и основателя секты «Внутренних поклонников Господних», от его брака с Марией Ивановной Озеровой (ум.1821). Окончив курс медицинского факультета Московского университета в 1833 г., изучал затем хирургию за границей. По возвращении в 1837—41 гг. был профессором общей и частной хирургии в Казанском университете; своё жалованье Дубовицкий жертвовал на учебные пособия.[1]
В 1840 г. переведён профессором в Медико-хирургическую академию. По инициативе Дубовицкого начали издаваться с 1842 г. в Санкт-Петербурге «Записки по части врачебных и естественных наук»[2], которые он 7 лет редактировал.[1]
В 1852 г. вышел в отставку, пожертвовав полагавшуюся ему пенсию на стипендии Петербургской медико-хирургической академии, Московскому и Казанскому университетам. С 1857 г. был президентом Медико-хирургической академии; много способствовал преобразованию и улучшению академии и постройке новых обширных зданий. Был председателем Петербургского общества врачей.[1]
Одно время управлял государственным коннозаводством и умер начальником Главного военно-медицинского управления[1], — одного из девяти управлений дореволюционного военного министерства[3]. Похоронен в некрополе Донского монастыря (фото могилы).
Издания
Его труды[1]:
- «Reproduction fidèle des discussions qu’on eû lieu sur la lithotripsie, et la taille, à l’académie royale de Médecine en 1835 ann.» (Париж, 1835);
- «О кровотечении вообще» (Уч. зап. Казанского университета, 1837 и отд. 1838);
- «Камнекрушение» (там же, 1837 и отд.);
- «Лекции об альбинизме» (там же, 1838 и отд. 1839);
- «Учение о ранах» (СПб. 1850);
- «Взгляд на состояние ветеринарной части за границей» (1851);
- «Взгляд на состояние Хреновского завода» (1861) и др.
Напишите отзыв о статье "Дубовицкий, Пётр Александрович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Дубовицкий, Петр Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Записки по части врачебных наук // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Центральное военное управление // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- Дубовицкий, Петр Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Н.А. Козеевская. [rounb.ru/kraeved/ryazan-region/daty/2240/ 200 лет со дня рождения Петра Александровича Дубовицкого] (03.02.2015).
Отрывок, характеризующий Дубовицкий, Пётр Александрович
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
