Еввентий и Максим

Еввентий и Максим
Святой мученик Максим (икона)
Имя в миру	Иувентин и Максимин
Смерть	не позднее 363 года
День памяти	22 октября (9 октября по ст.стилю)

Еввентий (Иувентин) и Максим (Максимин) — святые мученики около 361-363 годов.

Святые мученики Еввентий и Максим были щитоносцами (телохранителями) последнего языческого римского императора Юлиана Отступника. Во время пребывания в Антиохии император-язычник придумал способ, как выявить тайных христиан и желая сделать их участниками нечестивых своих жертв, приказал раздать своим охранникам кровь животных, принесенных в жертву языческим божествам, а гвардейцы должны были демонстративно окропить этой кровью продукты на рынках и воду в местных колодцах.

Большинство воинов исполнило приказ спокойно, но Святые Еввентий и Максим воспротивились этому указу, а присутствуя на одном пиршестве с другими воинами, со скорбью беседовали с ними о беззаконии императора и повторяли слова святых трех отроков, некогда сказанные в Вавилоне:

«И предал нас в руки врагов беззаконных, ненавистнейших отступников, и царю неправосудному и злейшему на всей земле» (Дан.3:32).

— Книга пророка Даниила, 3:32

Утром Еввентий и Максим были доставлены к Юлиану и на вопрос говорили ли они такие слова, отвечали истину и, повторяя те же самые слова, обличали его и укоряли в беззаконном отступничестве.

Пришедший в ярость император приказал арестовать Еввентия и Максима, всё их имущество (вплоть до одежды) было конфисковано. На распоряжение отвести их голыми в тюрьму — мученики пошли без стыда, но с радостью. Сначала их беспощадно били, затем бросили в темницу.

Казнили мучеников, вопреки традиции, в полночь, чтобы не давать повода христианам гордиться мужеством исповедников.

Иоанн Златоуст, который произносил проповедь об этих мучениках через 20 лет после их кончины, знал о них то, что императору донесли, что эти христиане критиковали возобновление языческих приношений:

«Стоит ли вообще жить после этого, дышать и смотреть на это солнце, когда попираются священные законы, благочестие подвергается оскорблениям, общий Владыка твари терпит бесчестие, когда все наполнилось смрадом и дымом от нечистых жертв, и мы даже не можем дышать чистым воздухом?».

— Иоанн Златоуст

Дни памяти: 18 сентября (5 сентября по ст.стилю), 22 октября (9 октября по ст.стилю)

Ссылки

• [alchevskpravoslavniy.ru/knigi/zhitie-svyatyx/mucheniki-evventij-i-maksim.html#more-17832 Мученики Еввентий и Максим]

Отрывок, характеризующий Еввентий и Максим

– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.