Елисеенков, Олег Николаевич
| Елисеенков, Олег Николаевич Елісеенкаў, Алег Мікалаевіч | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Награды |
|
Олег Николаевич Елисеенков — белорусский композитор и исполнитель, доцент кафедры искусства эстрады Белорусского государственного университета культуры и искусств.
Содержание
Биография
Родился в 1958 году в Спас-Деменске (Калужская область, РСФСР) в семье музыканта и учительницы. Отец — Н.Г.Елисеенков — был одним из первых преподавателей Молодечненского государственного музыкального колледжа им. М.К. Огинского[1], учителем Юрия Антонова.
Вырос и жил в Молодечно до 19 лет. В 1973 году окончил Молодечненский государственный музыкальный колледж им. М.К. Огинского по специальности «теория музыки».
Михаил Финберг, художественный руководитель Национального фестиваля белорусской песни и поэзии в г. Молодечно, предложил организовать авторский концерт на фестивале белорусской песни и поэзии в 2005 году (перед ним был в 1998 году). 30 песен исполнялись на белорусском языке, стилистически подходили для пения под оркестр, были рассчитаны на любого слушателя.[2]
Сыграл большую роль в становлении молодых исполнителей Валерия Дидюли и Татьяны Путырской [3].
С Беллой Ахмадулиной познакомился в санатории: она подошла поинтересоваться, когда он держал вытянутым вверх палец (проверял силу и направление ветра), что он такое делает. - это самое большое достижение в музыке....
Деятельность
Пишет песни и сочиняет музыку к фильмам, руководит студией «Гран-при» Государственного концертного оркестра. Его воспитанники Вера Каретникова, Вячеслав Нагорный и группа «Ванильное небо» летом 2005 держалась на верхних строчках хит-парада Первого Национального телеканала «На перекрестках Европы».[2]
Произведения
Написал музыку к песням:
- Песня, которая звучит после окончания спектакля Виктора Гостюхина «Механический человек»
- Сто лет (поэт — Николай Третьяков) (входит в репертуар таких певцов, как Пётр Елфимов, впервые исполнялась в 1994 году Валерием Дайнеко)
- Из альбома Андрея Хлестова [4]:
- Спасибо тебе (сл. С.И. Прокоповича)
- Ты такая (сл. Л.С. Тришина)
- Невеста (сл. А.Е. Зотова)
- Репертуар Ирины Дорофеевой:
- Ветразь кахання (сл. Ирины Ходоренко)
- Алеси:
- Не потеряй (сл. Светлана Сологуб)
- Птицы (сл. Олег Жуков)
- Усмешка (на белорусском яз.) (сл. Александр Зотов)
Напишите отзыв о статье "Елисеенков, Олег Николаевич"
Примечания
- ↑ [mmu.by/ru/history.html Страницы истории УО "Молодечненский государственный музыкальный колледж им. М.К. Огинского"]
- ↑ 1 2 [sb.by/printv.php?area=content&post=44163 «Молодечно — мой дом»]
- ↑ [www.tvr.by/rus/eurovision2006.asp?pr=semifinal Евровидение 2006]
- ↑ [clip.by/cd/andrej-hlestov.htm Белорусская, европейская песня на портале clip.by]
Ссылки
- [belarus.esckaz.com/cont2.htm Беларусь — основные претенденты]
- [experty.by/node/773 Олег Елисеенков — поверить алгеброй гармонию]
- [www.senicup.by/index/oleg_eliseenkov/0-56 Олег Николаевич Елисеенков, белорусский композитор и исполнитель]
- [kp.by/photo/353092/ Олег Елисеенков помимо подарка поздравил Александра Солодуху песней (Солодуха отпраздновал 50-летие)]
Отрывок, характеризующий Елисеенков, Олег Николаевич
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
