Закон Харе — Хоуса — Каттинга

Закон Харе — Хоуса — Каттинга (англ. Hare–Hawes–Cutting Act) — первый закон США о деколонизации Филиппин, принят 17 января 1933 года.

Закон стал результатом переговоров, которые в 1932 году провели двое филиппинских политиков и будущих президентов страны, бывший глава филиппинского парламента Серхио Осменья и депутат Мануэль Рохас, с группой сенаторов Конгресса США в ходе так называемой «миссии ОсРох». Этими политиками, ставшими затем авторами закона, были сенатор от Южной Каролины Батлер Харе, сенатор от Миссури Гарри Барто Хоус и сенатор от Нью-Мексико Бронсон Каттинг. Закон обсуждался Конгрессом восемь месяцев и был утверждён в декабре 1932 года, но окончательно — только в начале 1933 года, поскольку первоначально на него наложил вето президент США Герберт Гувер.

За принятие закона выступали как группы американских фермеров, боявшихся появления на рынке, ослабленном Великой депрессией, дешёвых филиппинских сахара и кокосового масла, так и многие политические круги на Филиппинах стремившиеся к независимости.

Закон предусматривал предоставление независимости Филиппинам через десять лет, принятие в Соединённых Штатах не более 50 филиппинских иммигрантов каждый год и постепенное увеличение тарифов и квот на экспортную продукцию из Филиппин. Закон также требовал ратификацию его филиппинским парламентом, однако усилиями политика Мануэля Кесона взамен филиппинцами был предложен новый закон, получивший название закона Тайдингса — Макдаффи. Он был поддержан президентом США Франклином Рузвельтом и ратифицирован филиппинским парламентом в 1934 году.

Ссылки

• [global.britannica.com/EBchecked/topic/255210/Hare-Hawes-Cutting-Act Статья в Encyclopedia Britannica.]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Закон Харе — Хоуса — Каттинга

Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?