Стрелок (залив)

Стрелок (залив)Стрелок (залив)

</tt> </tt>

</tt>

</tt>

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Залив Стрелок
На берегу залива Стрелок, вдали — остров Путятина
42°55′ с. ш. 132°26′ в. д.42.917° с. ш. 132.433° в. д. / 42.917; 132.433
Вышестоящая акватория	Японское море
Страна	Россия Россия
Тип	Залив
Площадь	130 км²
Длина береговой линии	93 км
Наибольшая глубина	46 м

К:Водные объекты по алфавиту

Зали́в Стрело́к — внутренний залив у северо-восточного берега залива Петра Великого Японского моря, омывает южное побережье Приморского края. Вдается в сушу между мысом Майделя и мысом Гембачева. Длина около 12 км, ширина — до 15 км, глубина до 46 м. Берега залива высокие и каменистые, поросли преимущественно кустарником и травой. В берега залива вдается несколько бухт, крупнейшие из которых: Разбойник, Абрек, Руднева, а также бухта Назимова на острове Путятина.

Остров Путятина лежит посередине залива и делит его почти пополам. Кроме Путятина также имеется ещё несколько более мелких островков и скал: остров Никольского, камни Унковского, остров Ирецкого, кекуры Пять Пальцев.

В заливе расположены многочисленные песчаные и каменистые пляжи, где проводят летний отдых местные жители и многочисленные приезжие из центральных районов края и соседних регионов.

На берегу залива расположены следующие населённые пункты: Дунай, Путятин, Разбойник, Крым, Домашлино, Руднево. Город Фокино расположен в двух километрах от побережья.

Отрывок, характеризующий Стрелок (залив)

– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.