Миллион лет до нашей эры (фильм, 1940)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Миллион лет до нашей эры
One million B. C.
Жанр

приключенческий фильм
фэнтези
мелодрама
фантастика

Режиссёр

Хэл Роуч

Продюсер

Хэл Роуч

Автор
сценария

Майкл Новак
Джордж Бейкер

В главных
ролях

Виктор Мэтьюр
Кэрол Лэндис
Лон Чейни мл

Оператор

Норберт Бродин

Композитор

Вернер Р. Хейманн
Марвин Хэтли

Кинокомпания

United Artists

Длительность

80 мин.

Страна

США США

Язык

английский

Год

1940

IMDb

ID 0032871

К:Фильмы 1940 года

«Миллион лет до нашей эры» (англ. One million B. C., другие названия — Cave Man, Man and His Mate, Tumak) — американский фантастический фильм 1940 года производства Hal Roach Studios, выпущен United Artists.





Сюжет

Изгнанный из своего лагеря охотник Тумак находит себе пристанище в более цивилизованном племени, где встречает красотку Лоану, которая начинает учить его хорошим манерам. Однако за учинённую драку Тумака снова прогоняют, и он вместе с Лоаной решает вернуться в родные места.

В ролях

Актёр Роль
Виктор Мэтьюр Тумак Тумак
Кэрол Лэндис Лоана Лоана
Лон Чейни-младший Ахоба Ахоба
Конрад Найджел бородатый рассказчик в пещере бородатый рассказчик в пещере
Джон Хаббард Охтао Охтао
Мамо Кларк Нупонди Нупонди
Инес Паланге Тохана Тохана
Эдгар Эдвардс Шакана Шакана
Жаклин Даля Соака Соака
Мэри Гейл Фишер Ванди Ванди
Норман Бадд Рок племени Рок племени
Гарри Уилсон Рок племени Рок племени
Джон НорзПол Рок племени Рок племени
Лотарингии Риверо Рок племени Рок племени
Гарольд Ховард Рок племени Рок племени

См. также

Напишите отзыв о статье "Миллион лет до нашей эры (фильм, 1940)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Миллион лет до нашей эры (фильм, 1940)

Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.