Ивашёв-Мусатов, Олег Сергеевич

Олег Сергеевич Ивашев-Мусатов
Дата рождения:	13 декабря 1927(1927-12-13) (96 лет)
Место рождения:	Москва
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	математический анализ
Место работы:	Московский государственный университет
Учёная степень:	кандидат физико-математических наук
Учёное звание:	доцент
Альма-матер:	МГУ (мехмат)
Известен как:	Заслуженный преподаватель МГУ
Награды и премии:	Ломоносовская премия (МГУ) за педагогическую деятельность

Эта статья — о советском и российском математике. О его отце, живописце см. Ивашёв-Мусатов, Сергей Михайлович.

Ивашёв-Мусатов Олег Сергеевич (род. 13 декабря 1927 года, Москва) — учёный-математик, педагог, отличник народного просвещения (1979), заслуженный преподаватель МГУ имени М. В. Ломоносова (2006), художник, автор более 100 научных публикаций.

Биография

Сын известного русского художника Сергея Михайловича Ивашёва-Мусатова (1900—1992).

С 15 лет (с 1943 года) воспитывался в семье выдающегося математика академика Андрея Колмогорова, женившегося на матери Олега Сергеевича — Анне Дмитриевне Егоровой, своей однокласснице по гимназии.

С детства самостоятельно интересовался математикой.

Окончил Московскую среднюю художественную школу (1946) и собирался стать профессиональным художником. Ещё в 1940 году принял участие в художественных выставках Московского академического художественного лицея. Однако в 1946 году (без влияния отчима) поступил на механико-математический факультет МГУ, который окончил в 1951 году. Два года отработал в издательстве «Физматгиз».

В 1956 году защитил кандидатскую диссертацию, научный руководитель Н. К. Бари. С 1957 года преподаёт механико-математическом факультете, по состоянию на 2012 год — доцент кафедры математического анализа.

В 1958—1969 годах преподавал также на химическом и геологическом факультетах, в 1970—1993 годах — на географическом и биологическом факультетах. С 1998 года преподаёт на факультете фундаментальной медицины, член учёного совета факультета, с 1966 года также читает лекции для учителей математики средних школ в Москве и других городах. Прочитал курс математического анализа для учащихся 2-й школы.

Лауреат премии имени М. В. Ломоносова за педагогическую деятельность (2013)

Библиография

• Ивашев-Мусатов О. С. Теория вероятности и математическая статистика. М.: Наука, 1979. 254с .
• Колмогоров А. Н., Ивашев-Мусатов О. С., Ивлев Б. М., Шварцбурд С. И. Алгебра и начала анализа. М.: Просвещение, 1979. 272 с.
• Виленкин Н. Я., Ивашев-Мусатов О. С.,Шварцбурд С. И.Алгебра и математический анализ для 10 класса. Учеб.пособие для учащихся шк.и классов с углубл.изуч.математики. 3-е изд.,дораб. М.: Просвещение, 1992. — 334 с. : ил. ; 22 см. ISBN 5-09-003839-2.
• Виленкин Н. Я., Ивашев-Мусатов О. С., Шварцбурд С. И. Алгебра и математический анализ. 11 класс. 1998.
• Ивашев-Мусатов О. С. Начала математического анализа. Учеб.пособие для вузов. 5-е изд.,перераб.и доп. М. : Наука, 1988. 288 с. ; 21 см. ISBN 5-02-013741-3
• Ивашев-Мусатов О. С. Теория вероятностей и математическая статистика. Учеб. пособие по курсу теории вероятностей и мат. статистики в составе дисциплины «Математика» цикла общих мат. и естеств. дисциплин. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Фима, 2003. 224 с. : ил. ISBN 5-89492-013-2
• Ивашев-Мусатов О. С. Математический анализ? Это очень просто! М. : Чистые пруды, 2006. 31 с. (Библиотечка «Первого сентября». Серия, «Математика»; вып. 1 (7)). ISBN 5-9667-0140-7

Переводы

• Зигмунд А. Тригонометрические ряды, пер. с англ., 2 изд., т. 1—2, М., 1965.

Статьи

• Ивашев-Мусатов О. С. Прокрустово ложе для ученика // Математика в школе. 2011. № 4. С. 22-23.
• [school.msu.ru/2010-09-22-13-33-10/89--1 Начала математического анализа в средней (базовой) школе (часть 1)]
• [school.msu.ru/2010-09-22-13-33-10/93---------2 Начала математического анализа в средней (базовой) школе (часть 2)]

Ссылки

• [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=27101 профиль на сайте MathNet.ru]
• [www.fbm.msu.ru/about/sovet/members/Iva-Musatov.php профиль на сайте ФФМ МГУ]
• [getmedia.msu.ru/newspaper/creators_vector/paint/musatov/musatov.htm Живопись в МГУ]

Отрывок, характеризующий Ивашёв-Мусатов, Олег Сергеевич

Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.