Иркутско-Черемховская равнина
| Иркутско-Черемховская равнина | |
| 53°09′00″ с. ш. 103°04′00″ в. д. / 53.15000° с. ш. 103.06667° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.15000&mlon=103.06667&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 53°09′00″ с. ш. 103°04′00″ в. д. / 53.15000° с. ш. 103.06667° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.15000&mlon=103.06667&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  Россия |
| Регион | Иркутская область |
| Высота над уровнем моря | 400—725 м |
| Реки | Ангара, Белая, Залари, Ока, Ия |
Ирку́тско-Черемхо́вская равни́на — предгорная равнина на юге Иркутской области, примыкающая с северо-востока к подножию Восточного Саяна. Часть Среднесибирского плоскогорья. На севере и северо-западе ограничена южной оконечностью Ангарского кряжа, на севере — западной окраиной Лено-Ангарского плато[1].
Содержание
Рельеф
Иркутско-Черемховская равнина представляет собой краевой прогиб Среднесибирского плоскогорья, с характерным холмисто-увалистым рельефом. Плоские поверхности междуречий имеют абсолютную высоту 550—650 м. На северо-западе, в районе города Тулуна, высоты увеличиваются до 650—725 м. Ближе к горам Восточного Саяна вдоль рек располагаются болотистые равнины с абсолютными высотами 500—520 м. На дне долин крупных рек минимальные отметки падают до 400—420 м. Таким образом, относительные высоты составляют 120—150 м [2].
Строение недр
Территория сложена осадочными породами, среди которых широко распространены бескарбонатные песчаники, алевролиты и аргиллиты и редко известняки, а также красноцветные карбонатно-силикатные отложения.
Климат
Климатические показатели изменяются в зависимости от широтного положения и абсолютной высоты. Сумма температур более 10° составляет 1600—1700°, среднегодовое количество осадков в пределах 350—500 мм. В первой половине лета недостаточным увлажнением характеризуется большая часть территории. Условия для сквозного промачивания появляются только в конце августа и в начале сентября[3].
Почвы
Почвенный покров Иркутско-Черемховской равнины представлен дерново-подзолистыми, дерново-карбонатными, дерновыми лесными, серыми лесными почвами и чернозёмами[4].
Дерново-подзолистые почвы развиваются под пологом светлохвойных (сосновых, лиственничных) и мелколиственных (осиновых, березовых), травяных, мохово-травяных и бруснично-травяных лесов. Основные особенности дерново-подзолистых почв региона — относительно высокая степень аккумуляции перегноя и оснований в верхней части профиля, слабокислая, близкая к нейтральной реакция, значительное содержание первичных минералов, сложный и разнообразный состав вторичных[4].
Развитие дерново-карбонатных почв приурочено, как правило, к местам выхода на поверхность карбонатных пород — известняков и доломитов, преимущественно нижнекембрийских и красноцветных карбонатно-силикатных песчаников, аргиллитов, алевролитов и мергелей верхнекембрийского возраста, обусловливая особенности их морфологии и свойств[4].
Дерновые лесные почвы, наряду с дерново-подзолистыми, являются обязательным компонентом почвенного покрова травяных кустарниковых лесов. На плато и в горах они формируются на различных породах, занимая нижние части склонов[4].
Серые лесные почвы в основном распространены под сосновыми, лиственнично-сосновыми или мелколиственными травяными лесами[4].
Чернозёмы не образуют крупных массивов, а располагаются участками, чередующимися с серыми лесными и лугово-черноземными почвами. Выщелоченные чернозёмы являются преобладающим подтипом. Они формируются на рыхлых отложениях террас и склонов, подстилаемых юрскими и кембрийскими породами. Почвообразующими породами служат также лессовидные суглинки буровато-палевого цвета различного происхождения, обогащенные карбонатами кальция и магния. Южные чернозёмы формируются на древних террасах, сложенных аллювиальными и делювиальными лессовидными отложениями, под злаково-полынными ассоциациями[4].
Напишите отзыв о статье "Иркутско-Черемховская равнина"
Примечания
- ↑ [birds.sfu-kras.ru/index.php?f=sibir Средняя Сибирь]
- ↑ [irkipedia.ru/content/relef_irkutskoy_oblasti_atlas Рельеф Иркутской области (Атлас) | ИРКИПЕДИЯ - портал Иркутской области: знания и новости]
- ↑ www.rae.ru/forum2011/pdf/1704.pdf
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [kadastr.org/conf/2012/pub/monitprir/pochvy-zapad-pribayk.htm Экологические условия формирования почв Западного Прибайкалья | Кадастр недвижимости и мониторинг природных ресурсов - 3-я Всероссийская научно-техническая интернет-конференци...]
Отрывок, характеризующий Иркутско-Черемховская равнина
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
