Холм
Поделись знанием:
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Холм — форма рельефа в виде небольшой возвышенности, в плане округлой или овальной формы, с пологими склонами и слабо выраженным подножием. Относительная высота до 200 м[1]. На холмах часто строились города, поэтому многие из них имеют свои названия (например, Капитолий, Целий).
Некоторые известные географические объекты, связанные с холмами:
См. также
Напишите отзыв о статье "Холм"
Примечания
- ↑ [slovari.yandex.ua/%D1%85%D0%BE%D0%BB%D0%BC/%D0%91%D0%A1%D0%AD/%D0%A5%D0%BE%D0%BB%D0%BC%20(%D0%B3%D0%B5%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84.)/ Холм (географ.) — БСЭ]. Яндекс.Словари. Проверено 23 декабря 2013. [www.peeep.us/9428e801 Архивировано из первоисточника 23 декабря 2013].
- ↑ [dynameet.ru/blog/pictures/4877.html Шоколадные холмы Филиппин]
Отрывок, характеризующий Холм
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
