Иск Фонда Мартина Лютера Кинга против CBS

Estate of Martin Luther King, Jr., Inc. v. CBS, Inc. (194 F.3d 1211 (11-й Окр. 1999)) — дело об определении статуса речи Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта». В решении по этому делу Федеральный апелляционный суд 11 округа определил, что публичное чтение речи не является публикацией, открытой для неограниченной аудитории, и авторские права на него подлежат защите. Окончательное решение по делу так и не было принято, поскольку стороны урегулировали спор внесудебными средствами.

Обстоятельства дела

Эта речь, одна из известнейших речей Мартина Лютера Кинга, была впервые произнесена на ступенях мемориала Линкольна в Вашингтоне, перед телекамерами и огромной аудиторией. Перед этим она не была внесена в «Реестр авторских прав США» (англ. Register of Copyright) — необходимое условие федеральной защиты авторского права в соответствии с Законом об авторских правах 1909 года. Через месяц Мартин Лютер Кинг зарегистрировал свою речь как ранее необнародованную. После его смерти права на его работы перешли к компании Estate of Martin Luther King, Jr., Inc.

В 1994 году компания CBS, Inc. начала производство серии документальных фильмов по истории «20 Век с Майком Уоллесом». В один из фильмов был включён фрагмент видеозаписи речи Мартина Лютера Кинга без предварительного согласия компании Estate of Martin Luther King, Jr., Inc. Не сумев добиться от CBS причитающихся ей отчислений, Estate of Martin Luther King, Jr., Inc. подала иск в суд.

Правовой аспект

Поскольку речь была опубликована в 1963 году, она попала под действие «Закона об авторских правах 1909 года» (англ. Copyright Act of 1909). Этот закон не реализовывал принцип автоматической защиты авторских прав. Для обеспечения защиты своих прав на работу авторы должны были выполнить некоторые формальности, в частности внести работу в «Реестр авторских прав» (Register of Copyright) до обнародования. Если работа не была внесена в реестр авторских прав, то она попадала под защиту законодательства штата, но только до обнародования.

Американское законодательство различает два вида публикаций — для ограниченной аудитории (англ. limited publication) и неограниченной аудитории (англ. general publication). Обнародованной считается работа, опубликованная для неограниченной аудитории. Существуют два способа, которыми работа может быть опубликована для неограниченной аудитории. Первый предполагает публикацию работы в осязаемой форме, не препятствующей широкой аудитории распоряжаться ею. Второй предполагает публикацию работы способом, не препятствующем неограниченному копированию работы.

Согласно обычному праву, сообщение работы средствам массовой информации (в противопоставление широкой публике) с целью уведомления представляет собой ограниченную публикацию.

Исполнение, вне зависимости от того, насколько широка аудитория, не является публикацией. Решение об обратном будет нарушением ряда прецедентов. Настоящее заключение не меняется из-за того, что речь была передана в эфир для широкой радио- и телеаудитории и одновременно широко освещалось средствами массовой информации. Принимая это решение, мы следуем вышеупомянутому случаю из прецедентного права, согласно которому передача средствам массовой информации произведения для своевременного освещения события считается публикацией, доступной ограниченному кругу лиц.

Оригинальный текст (англ.)  

A performance, no matter how broad the audience, is not a publication; to hold otherwise would be to upset a long line of precedent. This conclusion is not altered by the fact that the Speech was broadcast live to a broad radio and television audience and was the subject of extensive contemporaneous news coverage. We follow the above cited case law indicating that release to the news media for contemporary coverage of a newsworthy event is only a limited publication.

— решение Федерального апелляционного суда 11 округа

Решение

Федеральный апелляционный суд 11 округа постановил, что публичное исполнение речи не является публикацией, открытой для неограниченной аудитории (англ. general publication). Таким образом, Мартин Лютер Кинг, произнося публично свою речь, не нанёс ущерба своим правам на неё. Компания Estate of Martin Luther King, Jr., Inc., как правопреемник Кинга, может требовать отчислений за использование этой речи, независимо от формы представления речи.

См. также

Бернская конвенция 1886 года

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Иск Фонда Мартина Лютера Кинга против CBS

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.