Исторический центр города

Исторический центр - это старейшая часть города, которая отображает его развитие и свидетельствует о его культурном, архитектурном, социальном и политическом прошлом.

Если современный центр города является центральным в функциональном смысле, то исторический центр, занимает это место согласно территориальной концепции.

Есть два определения исторического центра, которые конкретизируют данное высказывание.

"Площадь, которую город занимал до периода роста населения городов (во второй половине 19 века), большинство из которых ограничено каналами”.

— A. J. van Duren. De dynamiek van de constante: over de flexibiliteit van de Amsterdamse binnenstad als economische plaatst, Jan van Arkel: Utrecht. 1995.

"Часть города, которая была расположена в пределах последней оборонительной стены, которая была разрушена в девятнадцатом веке, для того, чтобы вместить сильно увеличившееся население и обеспечить необходимый дальнейший рост города".

— Schuiling, D., Pflug, M., Straub, J. Functionele vernieuwing van Binnensteden 1960-1990, verkenningen no. 58, Planologisch en Demografisch Instituut, Universiteit van Amsterdam, Amsterdam.

В основном, около 2% от фактической площади города, является тем, что называется историческим центром города.

Историческое развитие

Исторические центры городов (внутренние города) - как правило, районы, из которых возникли эти города. Они являются старейшими архитектурными ансамблями, и там находятся самые главные архитектурные памятники, которые сыграли важную роль в социальной, экономической и культурной жизни в течение всего развития городов.

Исторические центры строились на протяжении длительного периода времени или даже в несколько этапов, поэтому данные районы редко имеют общую стилевую окраску, а состоят из архитектурных сооружений, стилистически характерных для той или иной исторической эпохи.

Туризм и менеджмент культурного наследия

Туризм может быть экономически выгодным для исторических центров. Развитие данной индустрии создаёт выгодные условия для отельного бизнеса, магазинов и других предприятий, и это может положительно влиять на действия по сохранению архитектурного наследия. Развитие туризма также должно быть сбалансировано с потребностями и пожеланиями местного населения. Слишком большой упор на поддержку туристической деятельности может привести к разрушению баланса между традиционной культурой, общинами и повреждению самих культурных ценностей. Степень, поддержки туристической деятельности должна быть тщательно спланирована и контролироваться соответствующими государственными органами. Менеджмент наследия также важнен для сохранения культурной самобытности исторических центров.

Факторы, формирующие атмосферу исторического центра

Районы, ансамбли и места, на которых лежит множество культурных и исторических пластов концентрируют и интегрируют основные элементы культурной и материальной ценностей. На самом деле, они продолжают живую традицию и, в связи с их ключевыми позициями в структуре городов, они по-прежнему играют ведущую роль в интеллектуальных, коммерческих и социальных аспектах городской жизни. Они имеют особое связывающее значение для всего города в целом.

Эти особенности делают исторические центры весьма привлекательными для местного населения и туристов.

Сохранение и восстановление этих зон имеет большое значение и является вопросом первоочередной важности для дальнейшего развития соответствующего города и для решения его социальных и архитектурных проблем.

Социальная составляющая

Исторические центры являются органичными публичными пространствами, которые структурируют, интегрируют и придают городу единство и идентичность. Жизнеспособность этих пространств постоянно переформировывается посредством работы, обычаев, занятий, экономических и социальных отношений, верований и ритуалов людей, которые занимают их. Исторический центр города представляет собой пространство, где в одном месте проживают, работают, находятся люди любого возраста, разных профессий и занимающихся различной деятельностью.

Литература

1) W.van der Toorn Vrijthoff. History integrated urban transformation. The Sustainable City IV. Urban Regeneration and Sustainability. WIT Press / Computational Mechanics (June 26, 2006). 848 p.

2) A. J. van Duren. De dynamiek van de constante: over de flexibiliteit van de Amsterdamse binnenstad als economische plaatst, Jan van Arkel: Utrecht. 1995.

3) Schuiling, D., Pflug, M., Straub, J. Functionele vernieuwing van Binnensteden 1960-1990, verkenningen no. 58, Planologisch en Demografisch Instituut, Universiteit van Amsterdam, Amsterdam.

4) Pickard, R. Introduction. Management of historic centres. Edited by Robert Pickard. London: E. & F. N. Spon, 2000.

5) Best Practices on Social Sustainability in Historic Districts. Unhabitat. (UNESCO materials). 2008.

6) Improvements of Housing Conditions and the Rehabilitation of Historic Centres. Unhabitat. Materials of International Seminar in Assenovgrad, Bulgaria. 10 – 22 September 1990. Published in Nairobi, 1991.

7) Encyclopaedia of Contemporary Latin American and Caribbean Cultures. Edited by Daniel Balderston, Mike Gonzalez, Ana M. Lopez. Routledge, 2014.

Ссылки

• [mirror.unhabitat.org/pmss/listItemDetails.aspx?publicationID=2604 Best Practices on Social Sustainability in Historic Districts. Unhabitat. (UNESCO materials). 2008.]

Отрывок, характеризующий Исторический центр города

– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!