Исчезнувшие сёла (Симферопольский район)
Поделись знанием:
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Со времени присоединения Крыма к России на территории полуострова исчезло несколько сотен поселений, в том числе и в современном Симферопольском районе. Если в дореволюционный период главной причиной запустения были многочисленные волны эмиграции крымских татар в Османскую империю (в основном из степных районов)[1][2], то после установленя советской власти причины были больше административного характера: укрупнение деревень, признание неперспективными, либо попадание в зону больших строек. Представленный список, особенно в довоенной части, неполон, ввиду малого количества опубликованных источников. 1948 год принят за временной рубеж, так как на этот год имеется наиболее полный список сёл Крыма, опубликованный в указах о переименованиях, связанных с депортацией коренного населения[3][4].
Содержание
Сёла, исчезнувшие до 1948 года
| Сёла, исчезнувшие до 1948 года | ||||
|---|---|---|---|---|
| Село | Координаты | Местоположение (сельсовет) | Годы упразднения | |
| Ашага-Саблы[5] | 44°50′05″ с. ш. 34°04′00″ в. д. / 44.83472° с. ш. 34.06667° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.83472&mlon=34.06667&zoom=13 (O)] (Я) | Перовский сельсовет | до 1889 года | |
| Бал-Беки́р[6] | 45°06′40″ с. ш. 34°11′45″ в. д. / 45.11111° с. ш. 34.19583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.11111&mlon=34.19583&zoom=13 (O)] (Я) | Донской сельсовет | — | |
| Бораѓан | 44°55′03″ с. ш. 34°18′03″ в. д. / 44.91750° с. ш. 34.30083° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.91750&mlon=34.30083&zoom=13 (O)] (Я) | Трудовской сельсовет | ||
| Бурна́ш | 45°10′25″ с. ш. 34°10′30″ в. д. / 45.17361° с. ш. 34.17500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.17361&mlon=34.17500&zoom=13 (O)] (Я) | Новоандреевский сельсовет | ||
| Девле́т-Келды́ | 45°00′30″ с. ш. 33°56′30″ в. д. / 45.00833° с. ш. 33.94167° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.00833&mlon=33.94167&zoom=13 (O)] (Я) | Родниковский сельсовет | ||
| Джабанак | 45°03′20″ с. ш. 33°53′45″ в. д. / 45.05556° с. ш. 33.89583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.05556&mlon=33.89583&zoom=13 (O)] (Я) | — | До 1942 года | |
| Джалман-Аратук | 44°50′25″ с. ш. 34°09′20″ в. д. / 44.84028° с. ш. 34.15556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.84028&mlon=34.15556&zoom=13 (O)] (Я) | Перовский сельсовет | ||
| Джие́н-Софу́ | 44°55′40″ с. ш. 34°09′20″ в. д. / 44.92778° с. ш. 34.15556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.92778&mlon=34.15556&zoom=13 (O)] (Я) | Добровский сельсовет | середина XX века | |
| Казакла́р | 45°09′45″ с. ш. 34°04′12″ в. д. / 45.16250° с. ш. 34.07000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.16250&mlon=34.07000&zoom=13 (O)] (Я) | Новоандреевский сельсовет | — | |
| Картмышик Старый | 45°07′15″ с. ш. 33°57′55″ в. д. / 45.12083° с. ш. 33.96528° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.12083&mlon=33.96528&zoom=13 (O)] (Я) | Гвардейский поссовет | — | |
| Каясты́-Канги́л | 45°08′25″ с. ш. 34°04′06″ в. д. / 45.14028° с. ш. 34.06833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.14028&mlon=34.06833&zoom=13 (O)] (Я) | Гвардейский поссовет | — | |
| Кизак | 45°09′45″ с. ш. 34°11′20″ в. д. / 45.16250° с. ш. 34.18889° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.16250&mlon=34.18889&zoom=13 (O)] (Я) | Донскской сельсовет | — | |
| Кочме́с | 44°54′00″ с. ш. 34°01′15″ в. д. / 44.90000° с. ш. 34.02083° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.90000&mlon=34.02083&zoom=13 (O)] (Я) | Перовский сельсовет | — | |
| Кудайчи́к | 45°11′15″ с. ш. 34°05′20″ в. д. / 45.18750° с. ш. 34.08889° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.18750&mlon=34.08889&zoom=13 (O)] (Я) | Новоандреевский сельсовет | до 1889 года | |
| Кучу́к-Янко́й | 44°51′42″ с. ш. 34°20′15″ в. д. / 44.86167° с. ш. 34.33750° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.86167&mlon=34.33750&zoom=13 (O)] (Я) | Добровский сельсовет | ||
| Мече́ть-Эли́ | 44°57′40″ с. ш. 34°17′20″ в. д. / 44.96111° с. ш. 34.28889° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.96111&mlon=34.28889&zoom=13 (O)] (Я) | Мазанский сельсовет | ||
| Накуш | 44°51′42″ с. ш. 34°20′15″ в. д. / 44.86167° с. ш. 34.33750° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.86167&mlon=34.33750&zoom=13 (O)] (Я) | Добровский сельсовет | ||
| Сусу́з-Джайчи́ | 45°08′15″ с. ш. 34°10′30″ в. д. / 45.13750° с. ш. 34.17500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.13750&mlon=34.17500&zoom=13 (O)] (Я) | Родниковский сельсовет | до 1864 года | |
| Таш-Джарга́н | 44°52′10″ с. ш. 34°04′25″ в. д. / 44.86944° с. ш. 34.07361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.86944&mlon=34.07361&zoom=13 (O)] (Я) | Чистенский сельсовет | ||
| Ток-Са́ба[7] | 45°03′35″ с. ш. 33°47′10″ в. д. / 45.05972° с. ш. 33.78611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.05972&mlon=33.78611&zoom=13 (O)] (Я) | Скворцовский сельсовет | ||
| Тула́т | 45°05′10″ с. ш. 33°47′50″ в. д. / 45.08611° с. ш. 33.79722° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.08611&mlon=33.79722&zoom=13 (O)] (Я) | Скворцовский сельсовет | ||
Сёла, исчезнувшие после 1948 года
Большинство сёл в списке, насколько известно из опубликованных данных, было упразднено между 1954 и 1968 годами[8]. Другие даты ликвидации помечены особо. Новые названия, взамен исконных, присвоены, в основном, указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 мая 1948 года[9].
| Сёла, исчезнувшие после 1948 года | ||||
|---|---|---|---|---|
| Село | Координаты | Старое название | Местоположение (сельсовет) | Годы упразднения |
| Волни́стое | 45°05′10″ с. ш. 33°52′10″ в. д. / 45.08611° с. ш. 33.86944° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.08611&mlon=33.86944&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 г. Но́вая До́ля | Скворцовский сельсовет | 1980 г[10]. |
| Дровя́нка | 44°46′40″ с. ш. 34°06′10″ в. д. / 44.77778° с. ш. 34.10278° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.77778&mlon=34.10278&zoom=13 (O)] (Я) | до 1945 года Бешу́й | Перовский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
| Зо́льное | 45°01′50″ с. ш. 33°58′50″ в. д. / 45.03056° с. ш. 33.98056° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.03056&mlon=33.98056&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Новый Кульчук | Родниковский сельсовет | — |
| Ковы́льное | 45°00′05″ с. ш. 33°54′50″ в. д. / 45.00139° с. ш. 33.91389° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.00139&mlon=33.91389&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Искандер | Перовский сельсовет | после 1 июня 1977 года[11] |
| Коло́нка | 45°08′20″ с. ш. 33°56′55″ в. д. / 45.13889° с. ш. 33.94861° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.13889&mlon=33.94861&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Нор-Гянг | Родниковский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
| Кра́сненькое | 45°08′50″ с. ш. 34°11′25″ в. д. / 45.14722° с. ш. 34.19028° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.14722&mlon=34.19028&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Кызи́л-Мече́ть[12] | Донской сельсовет | с 1968 по 1.06. 1977 года[13] |
| Красноле́сенская Каза́рма | 44°48′25″ с. ш. 34°13′50″ в. д. / 44.80694° с. ш. 34.23056° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.80694&mlon=34.23056&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Тавельчук[14] | Добровский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
| Краснопеще́рное | 44°51′42″ с. ш. 34°20′10″ в. д. / 44.86167° с. ш. 34.33611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.86167&mlon=34.33611&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Кызы́л-Коба́[15] | Добровский сельсовет | с 1968 по 1.06. 1977 года[13] |
| Ле́нское | 45°03′35″ с. ш. 34°00′25″ в. д. / 45.05972° с. ш. 34.00694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.05972&mlon=34.00694&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Сара́буз Болга́рский | Укромновский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
| Лукья́новка | 45°01′50″ с. ш. 33°44′35″ в. д. / 45.03056° с. ш. 33.74306° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.03056&mlon=33.74306&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Эски́-Джаба́ч | Николаевский поссовет | с 1954 по 1968 годы |
| Люби́мовка | 45°10′40″ с. ш. 34°02′35″ в. д. / 45.17778° с. ш. 34.04306° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.17778&mlon=34.04306&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Кильдия́р[16] | Гвардейский поссовет | с 1954 по 1968 годы |
| Ма́йское | — | до 1948 года Русет[17] | Добровский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
| Па́сечное | 45°01′25″ с. ш. 34°11′25″ в. д. / 45.02361° с. ш. 34.19028° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.02361&mlon=34.19028&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Тубай[18] | Донской сельсовет | с 1968 по 1.06. 1977 года[13] |
| Подсо́бное | 45°13′55″ с. ш. 34°02′02″ в. д. / 45.23194° с. ш. 34.03389° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.23194&mlon=34.03389&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Бурунчи́[19] | Новоандреевский сельсовет | после 1 июня 1977 года[11] |
| Поля́нка | 44°48′33″ с. ш. 34°20′30″ в. д. / 44.80917° с. ш. 34.34167° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.80917&mlon=34.34167&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Курлу́к-Су[20] | Добровский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
| Сухоре́чье | 45°06′40″ с. ш. 34°11′45″ в. д. / 45.11111° с. ш. 34.19583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.11111&mlon=34.19583&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Кадыко́й[21] | Донский сельсовет | с 1959[22] по 1962[23] годы |
| Ю́рьевка[24] | 44°55′06″ с. ш. 33°55′31″ в. д. / 44.91833° с. ш. 33.92528° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.91833&mlon=33.92528&zoom=13 (O)] (Я) | до 1948 года Ни́жний Сейманларко́й[25] | Пожарский сельсовет | с 1954 по 1968 годы |
Малоизвестные сёла
В источниках встречаются названия исчезнувших сёл, которые зачастую упоминаются один — два раза и о которых более никаких сведений не опубликовано.
- Бара́новка — только в списке упразднённых сёл[8];
- Больше-Токмакская — только в Статистическом справочнике Таврической губернии… 1915 г.[26].
- Даниловка 45°03′20″ с. ш. 33°57′55″ в. д. / 45.05556° с. ш. 33.96528° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.05556&mlon=33.96528&zoom=13 (O)] (Я) — встречается в Списке населённх пунктов Крымской АССР по Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 г., как село Картмышик-Немецкого сельсовета и на километровой карте Генштаба 1941 года[27]
- Екатериновка
- Каменка — только в Списке населённых пунктов Крымской АССР по Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 года, как село Новоандреевского сельсовета, с 18 дворами и 70 жителями[28];
- Карабай — только на карте 1924 года[29];
- Красная Пустошь — только на карте 1924 года[29];
- Крымча — в низовьях Западного Булганака; в Камеральном Описании Крыма… 1784 года — как Кырымдже и Другой Кырымдже бакчи-сарайскаго каймаканства Бакче-сарайскаго кадылыка[30], обозначена, как Крымчак, на карте Я. Ф. Шмита 1777 года[31] и на карте Федора Чёрного 1790 года[32].
- Кадыр-Мурза — в низовьях Западного Булганака, примерно в районе современного Равнополья, только на карте Федора Чёрного 1790 года[32].
Крымча и Кадыр-Мурза возможно одно и то же село и возможно позднее его название Новые Байдары, располагавшееся на юго-западной окраине с.Равнополье (бывш. Джав-Джурек). Местные жители до сих пор юго-западную часть села называют Байдары, а северо-восточную Джунджуреки. Новые Байдары отмечены на цветной 2-х километровой карте РККА за 1942 год.
- Кузнецы́ — встречаются только на карте «Призраки прошлого на карте Крыма», составленной на основе военной топографической карты 1941 года.[33];
- Максим Горький (посёлок Максима Горького) 45°09′20″ с. ш. 34°09′40″ в. д. / 45.15556° с. ш. 34.16111° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.15556&mlon=34.16111&zoom=13 (O)] (Я)
- Новый Спат (также посёлок Спат) — немецко-русский посёлок (видимо, при станции Сарабуз), включён в состав Гвардейского. Образован, вероятно, в начале XX века, на 1921 год население 267 человек[34]. На 1926 год — в составе Шунукского сельсовета[35], имелась начальная школа, население 539 человек, из которых было 213 немцев, на 1931 год — 497 жителей[34].
Напишите отзыв о статье "Исчезнувшие сёла (Симферопольский район)"
Примечания
- ↑ Сейдаметов Э. Х. Эмиграция крымских татар в XIX—нач. XX вв. // [web.archive.org/web/20131019195431/archive.nbuv.gov.ua/articles/Kultnar/knp68/knp68_30-33.pdf Культура народов Причерноморья , № 68]. — Симферополь: Таврический Национальный Университет, 2005.
- ↑ [web.archive.org/web/20100514174958/turkolog.narod.ru/info/I188.htm Ляшенко В. И. К вопросу о переселении крымских мусульман в Турцию в конце XVIII — первой половине ХIХ веков]
- ↑ Постановление ГКО № 5859сс от 11.05.44
- ↑ [www.ccssu.crimea.ua/crimea/etno/ethnos/greki/index.htm#m3 Этнография Крыма. Греки. Депортация]
- ↑ Она же Саблы Нижние
- ↑ Она же Бавбек-Кара
- ↑ В исторических документах встречается вариант Таксаба
- ↑ 1 2 [www.soldat.ru/files/f/krimskaia_obl_1968_god.part1.rar «Крымская обл. — 1968 г.» стр.121—130]
- ↑ Указ Президиума ВС РСФСР от 18.05.1948 о переименовании населенных пунктов Крымской области
- ↑ [who-is-who.com.ua/bookmaket/gorodakrim2009/26/284.html Скворцовский сельсовет]
- ↑ 1 2 [www.soldat.ru/files/f/krimskaia_obl_1977_god.part1.rar Крымская обл. — 1977 стр.34]
- ↑ В исторических документах встречается вариант Кизил-Мечеть
- ↑ 1 2 3 [www.soldat.ru/files/f/krimskaia_obl_1977_god.part1.rar Крымская обл. — 1977 стр.88—100]
- ↑ В исторических документах встречаются варианты Тавельчик, Кучук-Тавель
- ↑ В исторических документах чаще встречается вариант Кизил-Коба
- ↑ В исторических документах встречается вариант Кельдияр
- ↑ Упоминания села (старое и новое названия) пока обнаружены в указе о переименовании населённых пунктов 1948 года и в списке ликвидированных сёл [www.soldat.ru/files/f/krimskaia_obl_1968_god.part1.rar «Крымская обл. — 1968 г.» стр.125]
- ↑ В исторических документах встречается вариант Тобай
- ↑ В исторических документах встречается вариант Боранчи
- ↑ В исторических документах встречаются варианты: Курлюк-Су, Кюрлюк-Сув
- ↑ В исторических документах встречается вариант Кады-Кой
- ↑ [whp057.narod2.ru/krwm.htm Административно-территориальное деление Крыма]. Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GFWhURMg Архивировано из первоисточника 30 апреля 2013].
- ↑ Гржибовская, 1999, Из Указа Президиума Верховного Совета Украинской ССР О внесении изменений в административное районирование Украинской ССР по Крымской области, с. 442.
- ↑ Село образовано в 1948 году объединением Нижнего Сейманларкоя и Чукур-Эли (вариант — Чокур-Эли)
- ↑ В исторических документах встречается вариант Сейманларкой
- ↑ Гржибовская, 1999, с. 272.
- ↑ [etomesto.ru/map-krym_genshtab1941/?x=33.966148&y=45.056233 Карта Крыма Генштаба Красной армии 1941 года]
- ↑ Коллектив авторов (Крымское ЦСУ). [lib.rgo.ru/reader/flipping/Resource-2351/002_R/index.html Список населенных пунктов Крымской АССР по всесоюзной переписи 17 декабря 1926 года.]. — Симферополь: Крымское центральное статистическое управление., 1927. — С. 136, 137. — 219 с.
- ↑ 1 2 [krymology.info/images/4/4a/Юг_Крыма_1924_г_.jpg Южная часть Крыма_1924_г]
- ↑ Лашков Ф. Ф. Каймаканствы и в оных каймаканами кто состоит // [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Krym/XVIII/1780-1800/Kamer_opis_1784/text4.phtml?id=5744 Камеральное описание Крыма, 1784 года]. — Симферополь: Известия Таврической ученой архивной комиссии, 1888. — Т. 6.
- ↑ [www.archmap.ru/1777/38.htm Карта Я. Ф. Шмита 1777.]
- ↑ 1 2 [www.archmap.ru/1790/46.htm Карта Федора Чёрного 1790]
- ↑ [crimea-map.com.ua/map468270_0_1.htm Карта Симферопольского района Крыма]
- ↑ 1 2 Дизендорф, Виктор Фридрихович. [wolgadeutsche.net/diesendorf/Ortslexikon.pdf Немцы России: населённые пункты и места поселения: энциклопедический словарь]. — Москва: Общественная Академия наук российских немцев, 2006. — 479 с. — ISBN 5-93227-002-0.
- ↑ Гржибовская, 1999, Список населённых пунктов Крымской АССР по Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 года, с. 351.
Литература
- [www.soldat.ru/files/f/adm_terr_preobrazovania_v_krimu_1783_1998.part1.rar Административно-территориальные преобразования в Крыму. 1783-1998 гг. Справочник] / под ред. Г. Н. Гржибовской. — Симферополь: Таврия-Плюс, 1999.
Ссылки
- [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A004SNP?rdat1=16.10.2010&rf7571=2 Сёла Крыма на сайте Верховной рады Украины (укр.)]
- [crimea-map.com.ua/map468270_0_0.htm Карта. Симферопольский район, старые и новые названия]
См. также
- Сёла, включённые в состав Симферополя
- Сёла, включённые в состав других населённых пунктов (Симферопольский район)
Отрывок, характеризующий Исчезнувшие сёла (Симферопольский район)
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
