Казеозный некроз

Казе́озный некроз (от лат. caseosus — «творожистый» и др.-греч. νέκρωσις — «омертвение») — описание формы смерти биологических тканей, разновидности коагуляционного некроза, выделенного в особую группу из-за своего внешнего вида. Мёртвая ткань выглядит как мягкая, белая белковая творожистой консистенции некротическая масса.

Причины

Часто казеозный некроз связывают с туберкулёзом. Также он может вызываться сифилисом или определёнными грибками.

Обычно появление может быть связано с гистоплазмозом, криптококкозом и кокцидиоидомикозом.

Появление

При казеозном некрозе не сохраняется гистологическая архитектура. При исследовании под микроскопом с окраской гематоксилином и эозином это характеризуется с лишёнными клеток розовыми зонами некроза, окружёнными гранулематозным воспалительным процессом.

Когда прикорневой лимфатический узел, например, инфицирован туберкулёзом, и всё идёт к казеозному некрозу, то массово может начать проявляться изменение цвета кожи от сырного желтовато-коричневого до белого, по причине чего этот вид некроза зачастую изображают как комбинацию обоих видов — коагуляционного и колликвационного некрозов.

Тем не менее, в лёгких, более обычен казеозный некроз с гранулированным желтовато-коричневым оттенком поверхности. Разрушение тканей настолько обширно, что существует ряд областей с пустотами (также известных как кистозные пространства).

Ссылки

• [www.pathguy.com/~lulo/lulo0029.htm Фотографии казеозного некроза чере микроскоп]  (Проверено 19 января 2010)
• [library.med.utah.edu/WebPath/INFLHTML/INFL052.html Фотография прикорневого лимфатического узла, демонстрирующего казеозный некроз]  (Проверено 19 января 2010)
• [library.med.utah.edu/WebPath/ENDOHTML/ENDO008.html Фотография казеозной гранулемы туберкулёза в надпочечной железе]  (Проверено 19 января 2010)
• [www1.omi.tulane.edu/classware/pathology/medical_pathology/New_for_98/PulmonaryPath/WithText/Pulm-14.html Фотография казеозной гранулемы]  (Проверено 19 января 2010)

Отрывок, характеризующий Казеозный некроз

– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.