Каирская декларация о правах человека в исламе
| Каирская декларация о правах человека в исламе | |
| араб. إعلان القاهرة لحقوق الإنسان في الإسلام | |
| Создан |
1990 |
|---|---|
| Язык оригинала | |
| Автор | |
| Заверители |
45 членов ОИС |
| Цель создания |
выработка общих указаний для государств-членов ОИС в области прав человека. |
 Электронная версия в Викитеке | |
Каи́рская деклара́ция о права́х челове́ка в исла́ме (сокр. КДПЧИ) (араб. إعلان القاهرة لحقوق الإنسان في الإسلام) — декларация государств-членов Организации исламского сотрудничества (ОИС), принятая в Каире в 1990 году[1]. Декларация представляет исламскую точку зрения на права человека, и утверждает исламское законодательство (шариат) в качестве единственного источника. КДПЧИ ставит цель выработать «общие указания для государств-членов ОИС в области прав человека».
Содержание
История
Декларация была признана в качестве исламского ответа Организации Объединённых Наций на Всеобщую декларацию прав человека (ВДПЧ), которая была принята в 1948 году. Каирская декларация гарантирует большую часть прав, представленных во Всеобщей декларации, но в то же время подтверждает неравенства, закреплённые в исламском праве (фикхе) и религиозных традиции в семейных отношениях, политических правах и других аспектов жизни современного общества.
Некоторые мусульманские страны критиковали Всеобщую декларацию прав человека за его неспособность учитывать культурные и религиозные условия незападных стран[2]. В 1981 году представитель Ирана в ООН Саид Раджаи-Харасани сформулировал позицию своей страны в отношении Всеобщей декларации прав человека, назвав его релятивиным «светским пониманием иудео-христианской традиции», которое не может быть реализовано мусульманами без нарушения исламского законодательства[3].
Каирская декларация была принята в 1990 году 45 членами Организации исламская сотрудничества[4]. В 1992 году текст Каирской декларации был представлен Комиссии ООН по правам человека, где она была решительно осуждена Международной комиссией юристов.
Содержание
Декларация запрещает дискриминацию по расовому, языковому, половому, религиозному и т. д. признаку. Она провозглашает святость жизни, и объявляет «сохранение человеческой жизни», в качестве «обязанности, установленной шариатом». Каирская декларация гарантирует невоюющему мирному населению (старикам, женщинам, детям, раненным, больным и военнопленным) право на продовольствие, жильё, безопасность и лечение в военное время.
Декларация дает мужчинам и женщинам «право на брак» независимо от их расы, цвета кожи или национальности, но не религиозной принадлежности[5]. Женщинам имеет свой «самостоятельный гражданский статус и финансовую независимость, а также право сохранять своё имя и род». Муж отвечает за социальную и финансовую защиту семьи. Декларация даёт обоим родителям права на своих детей, и обязывает их обоих защищать ребёнка до и после рождения. Каждая семья «право на неприкосновенность частной жизни».
Декларация защищает каждого человека от произвольного ареста, пыток, жестокого обращения или унижения. Кроме того, ни один человек не должен быть использован для медицинских или научных экспериментов. Кроме того, Каирская декларация гарантирует презумпцию невиновности.
Критика
Каирская декларация был подвергнута критике за то, что она не гарантирует свободу вероисповедания, в частности право каждого человека изменить свою религию[6].
В совместном заявлении, представленном Международным гуманистическим и этическим союзом (МГЭС), Ассоциацией всемирного просвещения (АСП) и Ассоциация граждан мира (АГМ) говорится, что Каирская декларация ограничивает права человека, свободу вероисповедания и свободу слова. В конце заявления говорится: «Каирская декларация прав человека в исламе, несомненно, является попыткой ограничить права, закрепленные во Всеобщей декларации прав и Международных пактах. Она не может рассматриваться в качестве дополнения к Всеобщей декларации»[7].
Адама Диенг, член Международной комиссии юристов, также подверг критике Каирскую декларацию. Он утверждал, что декларация серьезно угрожает межкультурному диалогу, на котором основаны международные договоры по правам человека; что она вводит невыносимую дискриминации в отношении немусульман и женщин. Он также утверждал, что Каирская декларация использует шариат, для оправдания законности такой практики, как телесные наказания, ущемляющие достоинство человека[3][8].
См. также
Напишите отзыв о статье "Каирская декларация о правах человека в исламе"
Примечания
- ↑ Brems E. Islamic Declarations of Human Rights // Human rights: universality and diversity: Volume 66 of International studies in human rights. — Martinus Nijhoff Publishers, 2001. — P. [books.google.ca/books?id=INlkqsHpIFEC&pg=PA241 241–84]. — ISBN 90-411-1618-4.
- ↑ National Review Online, [www.nationalreview.com/articles/205577/human-rights-and-human-wrongs/david-g-littman Human Rights and Human Wrongs], David G. Littman, January 19, 2003, retrieved 30 Mai, 2012
- ↑ 1 2 [www.nationalreview.com/articles/205577/human-rights-and-human-wrongs/david-g-littman Universal Human Rights and 'Human Rights in Islam']. 'Midstream'.
- ↑ Anver M. Emon, Mark Ellis, Benjamin Glahn: [books.google.fi/books?id=Y3hpAgAAQBAJ&pg=PA113&lpg=PA113&dq=%22has+been+adopted+by+45+countries%22&source=bl&ots=mZOU0S18d7&sig=sH3bpSwi9BtTrwBeEqvB0LLSWG0&hl=sv&sa=X&ei=d7vGUuTHBMHiywOM-YJY&ved=0CDIQ6AEwAA#v=onepage&q=%22has%20been%20adopted%20by%2045%20countries%22&f=false Islamic Law and International Human Rights Law] p. 113. Oxford University Press, 2012.
- ↑ Мусульманки могут выйим замуж только за мусульман.
- ↑ Kazemi F. Perspectives on Islam and Civil Society // Islamic Political Ethics: Civil Society, Pluralism and Conflict. — Princeton University Press, 2002. — P. [books.google.ca/books?id=5LmXFpnp_bMC&pg=PA50#v=onepage&q&f=false 50]. — ISBN 0-691-11310-6.
- ↑ [www.iheu.org/node/3162 The Cairo Declaration and the Universality of Human Rights].
- ↑ David Littman, [www.dhimmitude.org/archive/universal_islam.html Universal Human Rights and "Human Rights in Islam"], [dhimmitude.org Dhimmitude], <www.dhimmitude.org/archive/universal_islam.html> (Article published in the journal Midstream (New York) February/March 1999)
Отрывок, характеризующий Каирская декларация о правах человека в исламе
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
