Карнисер, Рамон

Рамон Карнисер (исп. Ramón Carnicer; 24 октября 1780, Лерида — 17 марта 1855, Мадрид) — испанский композитор.

С 1818 г. служил капельмейстером оперного оркестра в Барселоне. В 1827 г. в связи со своими либеральными взглядами был выслан из Испании и некоторое время жил в Лондоне — благодаря этому стечению обстоятельств Карнисер стал автором музыки национального гимна Чили, заказанной ему чилийским посланником в Лондоне. Вернувшись в Испанию, Карнисер стал профессором композиции в мадридской консерватории.

Карнисер стремился по итальянским образцам создать национальную оперу. Его оперы: «Adela de Lusiñan», «Don Juan Tenorio», «Cristóbal Colón», «El Eufemio de Messina», «Elena e Malvina», «Ismalia», «Ipermnestra» пользовались большим успехом. Помимо более значительных произведений, в числе которых имеются и церковные, Карнисер написал ко многим испанским народным песням мелодии, которые, в свою очередь, стали народными.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Карнисер, Рамон

– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.