Кафан

Кафан, или кафян — одежда (саван) для умерших, согласно исламу.

Согласно шариату, запрещается хоронить людей в обычной одежде, за исключением мучеников (шахидов).

Кафан предпочтительно изготавливать из материи белого цвета средней стоимости (относительно благосостояния покойного). Кафан для мужчины должен состоять из трех частей:

1. Изар, или изор — кусок бязи для окутывания тела с головы до ног,
2. Лифафа, лифофа, или чадар — кусок ткани несколько длиннее изара также из бязи, которым тело закрывают поверх изара;
3. Камис, или кафани — бесшовная рубаха из ситца, закрывающая тело от плеч и ниже колен.

В крайнем случае для мужского кафана можно использовать только изар и лифафу, без камиса. Иногда добавляют ткань для головы — чалму.

Для женского кафана кроме трех перечисленных необходимо ещё два одеяния:

1. Химар, химор, или орни — платок из ситца для покрывания головы и волос женщины;
2. Синабанд, хирка, или кирка — кусок ситца для покрывания груди женщины, закрывающий тело от подмышек до бедер.

В крайнем случае для женского кафана можно использовать только три одеяния: изар, лифафу и химар, без камиса и синабанда. Женский камис иногда называют дир.

Если хоронят маленького ребёнка, допустимо использовать только два (или даже один) куска ткани. Ребёнка, родившегося мертвым, или плод, погибший в результате выкидыша, для похорон оборачивают только в один кусок ткани (лифафу).

Кафан разрешается изготовить ещё при жизни человека, в отличие от выкапывания могилы. Кафан надевается на покойного строго определенным образом, после омовения тела и до погребальной молитвы.

Ссылки

• [islam.net.ua/books/Janaza.pdf «Джаназа: Погребальные обряды в Исламе»], изд-во «Аль-Иршад», Киев, 2009
• Сухайл Тармахомед [askimam.ru/library/sovremennye_fetvy.pdf «Современные фетвы»] на сайте AskImam.Ru
• [cemeterys.ru/page-566.html «Смерть и похороны по мусульманским традициям»] с сайта «Кладбища Москвы и Санкт-Петербурга»
• [www.assalam.ru/content/story/1884 «Такфин (оборачивание в кафан) по мазхабу имама Абу Ханифы»] с сайта газеты «АССАЛАМ»

Отрывок, характеризующий Кафан

В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.