Кинелёв, Владимир Георгиевич

Влади́мир Гео́ргиевич Кинелёв (р. 28 января 1945, Усть-Калманка) — российский учёный, государственный деятель. С 1993 по 1998 год руководитель госкомитета-министерства образования РФ, вице-премьер в первом правительстве В. С. Черномырдина.

Владимир Кинелёв
Род деятельности:	политик
Дата рождения:	28 января 1945(1945-01-28) (79 лет)
Место рождения:	Усть-Калманка, Алтайский край, СССР
Гражданство:	Россия
Награды и премии:	Государственная премия РФ, орден "Знак почёта"

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Биография

Родился 28 января 1945 года в гор. Усть-Калманка Алтайского края. Отец — Георгий Иванович работал директором школы, первым секретарем Усть-Калманского райкома, секретарем Краснодарского крайкома КПСС, заместителем председателя крайисполкома. Мать преподавала в школе.

Окончил МВТУ им. Н. Э. Баумана по специальности «прочность летательных аппаратов» (1968), доктор технических наук, профессор.

1968—1973 — инженер, старший инженер ЦКБ экспериментального машиностроения (НПО «Энергия»)

1973—1990 — ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор, проректор по учебной работе МВТУ.

1990—1991 — первый заместитель председателя Государственного комитета РСФСР по делам науки и высшей школы

январь 1992 — апрель 1993 — председатель Комитета по высшей школе Министерства науки РФ

ноябрь 1992 — апрель 1993 — первый заместитель министра науки РФ

апрель 1993 — август 1996 — председатель Государственного комитета РФ по высшему образованию

январь — август 1996 — заместитель Председателя Правительства РФ

август 1996 — февраль 1998 — министр общего и профессионального образования РФ

апрель 1998 — декабрь 2007 — директор Института ЮНЕСКО по информационным технологиям в образовании

С 1 января 2008 — научный руководитель Российского Нового университета по информационным технологиям и дистанционному образованию, заведующий кафедрой ЮНЕСКО РосНОУ.

Лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники, лауреат премии Совета Министров СССР.

Награждён орденом «Знак Почета».

Академик Российской академии образования, действительный член Международной инженерной академии, академик Академии естественных наук Российской Федерации, заслуженный инженер Российской Федерации.

Основные работы

• Объективная необходимость. История и перспективы реформирования высшего образования России, М., 1995;
• Высшее образование в России до 1917 г. Очерк истории, М., 1995 (ред).

Отрывок, характеризующий Кинелёв, Владимир Георгиевич

Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.