Конвенция ООН по морскому праву

Конвенция Организации Объединённых Наций по морскому праву — подписана в ямайском городе Монтего-Бэй в декабре 1982 года. Вступила в действие 16 ноября 1994 года. Конвенция содержит 320 статей и 9 приложений. По состоянию на 1 марта 2010 г. конвенцию подписали и ратифицировали 159 стран и Европейский союз.

Конвенция устанавливает следующее разделение морского пространства:

Внутренние воды

Внутренними водами является часть моря, расположенная между побережьем и исходной линией.

Соответственно режим внутренних морских вод определяется государством. Вместе с тем сложились определённые стандарты этого режима, которых придерживаются государства. Режим внутренних морских вод России определён Федеральным законом от 31 июля 1998 г. N 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» (далее — Закон о морских водах). В Законе подчёркивается, что устанавливаемый им правовой режим соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам РФ. К внутренним морским водам относятся воды портов, бухт и заливов.

Территориальное море

Территориальное море — это часть моря, шириной в 12 морских миль (22,2 километра), отсчитываемая от линии наибольшего отлива или от исходной линии.

Россия, как и большинство государств, установила ширину территориального моря в 12 миль. Примерно 30 государств, в основном морских держав, придерживаются прежнего лимита в 3 мили. Территориальное море, его дно и недра, а также расположенное над ним воздушное пространство находятся под суверенитетом прибрежного государства. Вместе с тем признается право мирного прохода иностранных судов через территориальное море. Это является компромиссом между суверенитетом государства и интересами международного судоходства. Проход считается мирным, если не нарушаются мир, добрый порядок и безопасность прибрежного государства. Проход должен быть непрерывным и быстрым. Во время прохода суда соблюдают установленные в соответствии с международным правом правила прибрежного государства.

Особый режим предусмотрен для плавания по трассам Северного морского пути, который рассматривается как исторически сложившаяся единая национальная транспортная коммуникация РФ. Плавание осуществляется в соответствии со специальными правилами, устанавливаемыми Россией согласно статье 234 Конвенции.

Прилежащая зона

Прилежащая зона — это часть моря, шириной в 12 морских миль (22,2 километра), отсчитываемая от границы территориальных вод (или 24 мили, если отсчитывать от исходных линий).

В этой зоне прибрежное государство обладает правом осуществлять контроль в целях предотвращения нарушений таможенных, фискальных, иммиграционных или санитарных норм в пределах его территории или территориального моря или применять наказания за такие нарушения. Соответственно говорят о таможенной, фискальной, иммиграционной и санитарной зонах.

Быстроходность современных судов не дает возможности обеспечить за ними контроль в пределах территориальных вод. Поэтому прибрежному государству предоставлено право осуществлять специализированный контроль в определённом пространстве за пределами территориального моря. Это один из случаев, когда международное право расширяет юрисдикцию государства за пределы его территории во имя обеспечения его законных интересов.

Исключительная экономическая зона 

Исключительная экономическая зона — часть моря, шириной в 200 морских миль (370,4 километра), отсчитываемая от линии наибольшего отлива или от исходной линии.

Исключительная экономическая зона включает воды, морское дно и его недра. Ширина зоны не может превышать 200 морских миль, отсчитываемых от тех же исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Более 100 государств определили свои зоны шириной в 200 миль.

Исключительная экономическая зона является частью моря, в которой прибрежное государство осуществляет определённые международным правом суверенные права. Они включают права на: а) разведку, разработку и сохранение природных ресурсов, как живых, так и неживых; б) управление этими ресурсами; в) другие виды деятельности по использованию зоны в экономических целях, например производство энергии путём использования воды, течений, ветра.

Прибрежное государство осуществляет в зоне юрисдикцию в отношении: а) создания и использования искусственных островов, установок и сооружений; б) морских научных исследований; в) защиты и сохранения морской среды.

Вместе с тем исключительная экономическая зона не является частью открытого моря. Другие государства обязаны уважать нормы, установленные прибрежным государством в рамках их юрисдикции.

• Из сказанного, в частности, следует, что уголовная юрисдикция прибрежного государства ограничена перечисленными сферами (п. п. «а», «б», «в»). Оно может проводить досмотр, инспекцию, арест, судебное разбирательство. Однако арестованное судно и его экипаж подлежат немедленному освобождению после внесения залога или иного обеспечения. Налагаемые наказания не могут включать тюремное заключение или иную форму личного наказания. Иное положение может быть установлено договором.

Такой договор имеется, например, у России с Японией. Российская сторона в случае задержания японского судна, занимающегося незаконным ловом рыбы, передает его японским властям, которые обязаны провести судебное и административное разбирательство. В случае ареста или задержания иностранного судна прибрежное государство немедленно уведомляет государство судна о принятых мерах. Прибрежное государство обладает исключительной юрисдикцией в отношении искусственных островов, установок и сооружений, включая таможенную, фискальную, санитарную, иммиграционную сферы, а также вопросы безопасности.

Статус исключительной экономической зоны России определён Федеральным законом от 17 декабря 1998 г. N 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» (далее — Закон об исключительной экономической зоне) в соответствии с международным правом. Но в ст. 1 юридически оправданный порядок нарушен: на первое место поставлен сам Закон, за ним следуют договоры и на последнем месте международное право. Между тем общепризнанным нормам международного права принадлежит главная роль в императивном определении основ режима исключительной экономической зоны. От этих основ не должны отступать ни законы, ни договоры.

В целом Закон об исключительной экономической зоне воспроизводит положения Конвенции по морскому праву 1982 г. За иностранными государствами признаются все права, предусмотренные международным правом. Осуществляться они должны при соблюдении этого Закона и договоров России. Закон об исключительной экономической зоне определил компетенцию федеральных органов власти в зоне. Специальные главы посвящены рациональному использованию и сохранению живых ресурсов, разведке и разработке неживых ресурсов, научным исследованиям, защите морской среды, экономическим отношениям при пользовании живыми и неживыми ресурсами. Закон об исключительной экономической зоне определил порядок обеспечения выполнения его положений (гл. VII). Органами охраны зоны являются пограничная служба, федеральные органы исполнительной власти по охране окружающей среды, таможенные власти. Должностные лица этих органов вправе останавливать и осматривать российские и иностранные суда, осматривать искусственные острова, установки и сооружения, связанные с экономической деятельностью в зоне.

Уголовная юрисдикция в общем определена в рамках Конвенции по морскому праву 1982 г. Заметим, что ограниченность уголовной юрисдикции в экономической зоне не учтена Уголовным кодексом РФ, который предусматривает полное распространение своего действия на исключительную экономическую зону (ч. 2 ст. 11). Соответствующее положение УК РФ должно толковаться ограничительно в соответствии с Конвенцией о морском праве и Законом об исключительной экономической зоне. Применять оружие против нарушителей этого Закона и международных договоров РФ можно только в целях отражения нападения и прекращения сопротивления в случае, если жизнь должностных лиц органов охраны подвергается непосредственной опасности. Применению оружия должно предшествовать ясно выраженное предупреждение о намерении его применить и предупредительный выстрел вверх.

«Споры между гражданами, юридическими лицами, гражданами и юридическими лицами» разрешаются в судебном порядке судами РФ (п. 1 ст. 41). Формулировка не отличается четкостью. Мы имеем дело с характерным для наших юристов юридически некорректным употреблением термина «граждане» вместо термина «физические лица». Сразу же возникают вопросы. О гражданах какого государства идет речь? Относится ли это и к лицам без гражданства? Понимать приведённое положение следует так: «споры, все стороны в которых являются физическими и юридическими лицами, российскими и иностранными», разрешаются судами РФ.

Споры между Россией и иностранными государствами разрешаются в соответствии с международным правом (п. 2 ст. 41). Закон об исключительной экономической зоне не содержит положения о решении споров между физическими или юридическими лицами, с одной стороны, и Российской Федерацией, её органами — с другой. Думается, что следует руководствоваться ст. 124 ГК РФ, согласно которой Федерация, её субъекты, муниципальные образования «выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами». Следовательно, к спорам с их участием применяется п. 1 ст. 41 Закона об исключительной экономической зоне.

Исключительная экономическая зона является новым институтом, отражающим особенности современного морского права. Инициатива в её установлении была проявлена развивающимися странами, опасавшимися расхищения прилегающих к их берегам ресурсов морскими державами. Теперь эти ресурсы могут эксплуатироваться только по соглашению с прибрежным государством, предусматривающему выплату соответствующей компенсации прибрежному государству.

Континентальный шельф

Континентальным шельфом является естественное продолжение сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка или до 200 миль, если границы подводной окраины материка не достигают этого предела. Показательным здесь является прецедент с Хребтом Ломоносова.

Последнее положение служит компенсацией тем странам, у которых подводная окраина материка находится недостаточно далеко от берега. При всех условиях границы континентального шельфа не должны находиться далее 350 морских миль от берега. Шельф включает дно и недра. Согласно Конвенции по морскому праву прибрежное государство осуществляет над континентальным шельфом суверенные права в отношении разведки и разработки природных ресурсов. Последние включают минеральные ресурсы дна и его недр, а также живые организмы, относящиеся к «сидячим видам». Думается, что формула «суверенные права», как и в случае с исключительной экономической зоной, является данью странам, претендовавшим на полный суверенитет в отношении этих пространств. На самом деле речь идет о специализированной юрисдикции, ограниченной международным правом. В частности, права прибрежного государства не затрагивают правового статуса покрывающих его вод и воздушного пространства над ними. Осуществление этих прав не должно чинить препятствий судоходству. Все государства могут прокладывать трубопроводы и кабели на шельфе.

Разграничение шельфа между смежными государствами производится на основе международного права. Начиная с решения 1969 г. по делам о континентальном шельфе Северного моря «ФРГ — Дания», «ФРГ — Нидерланды», Международный Суд ООН рассмотрел ряд дел такого рода. В основу решений было положено правило равного отстояния, так как шельф делился посредине. Вместе с тем Международный суд отметил, что в силу географических особенностей применение этого правила может вести к несправедливым результатам. «Справедливость не всегда означает равенство». Указанное правило должно применяться с учетом принципов справедливости .

Конституция РФ отнесла к ведению Федерации определение статуса территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа (п. «н» ст. 71). В 1995 г. был принят Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. N 187-ФЗ «О континентальном шельфе Российской Федерации». Закон определил статус континентального шельфа в соответствии с «общепризнанными принципами и нормами международного права». Установлены правила разведки и разработки минеральных ресурсов, а также изучения и использования живых ресурсов. Особые права в отношении живых ресурсов предоставлены коренным малочисленным народам Севера и Дальнего Востока РФ, а также всему населению этих регионов, проживающему на территориях, прилегающих к морскому побережью. Также были введены поправки, которые дают право лидерам гуманитарных организаций, лидерам религиозных организаций свободно и без всяких задержек преодолевать границы всех государств.

Отдельные главы посвящены порядку создания искусственных сооружений, прокладке подводных кабелей и трубопроводов; научным исследованиям; защите минеральных и живых ресурсов; захоронению отходов и других материалов. Установлена система платежей за пользование шельфом, а также порядок охраны. Координация всех сил органов охраны возложена на пограничную службу. Споры между физическими и юридическими лицами относительно реализации их прав и обязанностей на континентальном шельфе решаются в административном порядке или в судах РФ.

Архипелажные воды

Архипелажными водами называются воды, ограниченные архипелажными исходными линиями, проведенными через наиболее выступающие в море точки наиболее отдаленных островов, составляющих единое географическое и политическое целое и подпадающие под суверенитет какого-либо одного островного государства (государства-архипелага).

Конвенция предусматривает, что длина архипелажных прямых исходных линий не должна превышать 100 морских миль (до 3 % их общего числа — 125 морских миль) и в пределы таких исходных линий должны включаться главные острова архипелага, причем соотношение площадей водной поверхности и суши должно составлять от 1:1 до 9:1 (ст.47 Конвенции). Территориальные воды, прилежащая зона и исключительная экономическая зона островного (архипелажного) государства отсчитываются от вышеупомянутых архипелажных исходных линий.

Суда всех государств пользуются правом мирного прохода через архипелажные воды, аналогичным праву мирного прохода через территориальное море, и, кроме того, правом архипелажного прохода через устанавливаемые для этой цели государством-архипелагом в архипелажных водах морские коридоры. Летательные аппараты всех государств пользуются правом пролёта по воздушным коридорам, устанавливаемым над такими морскими коридорами. Если государство-архипелаг не устанавливает архипелажных коридоров, право архипелажного прохода осуществляется по путям, обычно используемым для международного судоходства (ст.53 Конвенции).

Открытое море

Открытым морем называется морское пространство, расположенное за пределами территориальных, архипелажных и внутренних вод и исключительных экономических зон какого-либо государства и находящееся в свободном и равноправном пользовании всех государств в соответствии с принципами и нормами международного права.

Международный район морского дна

Правовой статус международного района морского дна (далее — «Район») и режим использования его ресурсов закреплен в Части XI Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.

Согласно статье 136 Район и его ресурсы являются общим наследием человечества. Государства не вправе претендовать на суверенитет и суверенные права и осуществлять их в отношении какой-либо части Района или его ресурсов.

Конвенция предусматривает создание Международного органа по морскому дну (МОМД), который действует от имени всего человечества. Согласно Конвенции деятельность в Районе осуществляется на благо всего человечества, а МОМД обеспечивает справедливое распределение финансовых и иных экономических выгод с помощью соответствующих механизмов (ст. 140).

Конвенция предусматривает, что разведка и разработка ресурсов Района возможна как отдельными государствами, так и Предприятием, осуществляющим эту деятельность по поручению Международного органа по морскому дну. Кроме отдельных государств, действующих в ассоциации с МОМД, право осуществлять разведку и разработку предоставляется и государственным предприятиям участников Конвенции, а также физическим и юридическим лицам под их юрисдицией и контролем, за которых поручились участники Конвенции. Согласно предусмотренному Конвенцией механизму, разведка и разработка ресурсов Района осуществляется на основании утверждённого МОМД плана работ (контракта).

В 1994 году резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН было утверждено Соглашение об осуществлении Части XI Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву, составляющее единое целое с Конвенцией и изменяющее положения некоторых статей Части XI в отношениях между его участниками. Не отступая от принципа, согласно которому ресурсы Района являются общим наследием человечества, Соглашение предусматривало при этом, что освоение ресурсов Района осуществляется в соответствии с разумными коммерческими принципами (Раздел 6 Приложения к Соглашению).

Ссылки

• [www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/lawsea.shtml Конвенция ООН по морскому праву (1982 год)]
• [www.un.org/Depts/los/reference_files/chronological_lists_of_ratifications.htm#The%20United%20Nations%20Convention%20on%20the%20Law%20of%20the%20Sea Хронологический порядок ратификаций конвенции]
• [www.conventions.ru/view_base.php?id=1096 Конвенция ООН по морскому праву]

Отрывок, характеризующий Конвенция ООН по морскому праву

– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.