Крампак

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Крампак
Krámpack
Жанр

комедия / драма

Режиссёр

Сеск Гай

Автор
сценария

Сеск Гай
Томас Арагей

В главных
ролях

Фернандо Рамальо
Хорди Вильчес

Кинокомпания

Messidor Films

Длительность

91 мин.

Страна

Испания Испания

Год

2000

IMDb

ID 0250478

К:Фильмы 2000 года

«Крампак» (исп. Krámpack) — фильм испанского кинорежиссёра Сеска Гая по пьесе Хорди Санчеса, история взросления двух подростков, Нико и Дани, открывающих собственную сексуальность во время летних каникул в Каталонии. Картина получила приз программы «Неделя критики» Каннского кинофестиваля 2000 года.





Сюжет

Нико приезжает на юг Испании в гости к своему лучшему другу Дани провести вместе летние каникулы. Семнадцатилетние парни проводят время на пляжах, в барах, ведя бесконечные разговоры о сексе. Нико пытается завязать отношения с местной красавицей Еленой, в то время как Дани похоже вовсе не интересуется девушками. Дани понимает, что влюблён в Нико, и очень переживает, что друг не собирается отвечать взаимностью. Гуляя по городу в депрессивном состоянии, Дани встречает мужчину, с которым случайно познакомился накануне. После обеда и прогулки на паруснике парень предлагает ему заняться сексом, но убегает и возвращается к Нико. Каникулы подошли к концу, Нико уезжает домой в Барселону.

В ролях

Актёр Роль
Фернандо Рамальо Дани Дани
Хорди Вильчес Нико Нико
Мариэта Ороско Елена Елена
Эстер Наибола Берта Берта

Критика

Фильм получил 87 процентов «свежего» рейтинга на сайте «Rotten Tomatoes», критики которого пришли к консенсусу в том, что эта картина «представляет честный взгляд на подростковый возраст и сексуальные и проблемы, связанные с ним».[1]

Из рецензии критика Роба Мэйтра:[2]

При всех своих недостатках, «Нико и Дани» выделяется из ряда посредственных голливудских картин о подростковой любви позитивным взглядом на гомосексуальных подростков и гомосексуальные контакты. Здесь нет ни единого намёка на их ненормальность или ущербность. Сверстниками и окружающими взрослыми их поведение рассматривается, как нечто само собой разумеющееся. Короткий сексуальный контакт между Дани и другом его отца Джулианом, изображён, как вполне обычное явление. Зрителю не пытаются внушить, что эти отношения неуместны, и, что Джулиан — растлитель несовершеннолетних или неисправимый соблазнитель. Фильм дает позитивный сигнал относительно гомосексуальности без какого бы то ни было подтекста. Он утверждает, что гомосексуальность естественна и нормальна, и может быть красивой.

Интересные факты

  • Слово «крампак», давшее название фильму, на жаргоне испанских гомосексуалов означает взаимную мастурбацию.[3]
  • В американский прокат картина выходила под нейтральным названием «Нико и Дани» (англ. Nico and Dani) по именам главных героев.[4]

Награды и номинации

Фильм получил следующие награды:[5]

Напишите отзыв о статье "Крампак"

Примечания

  1. [www.rottentomatoes.com/m/nico_and_dani/ Nico and Dani (Krámpack) (2000)]
  2. [www.popmatters.com/pm/review/nico-and-dani Nico and Dani (2001) By Rob Maitra]. Проверено 16 марта 2012. [www.webcitation.org/68BFJ6mDQ Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].
  3. [www.tastekid.com/movie/Kr%C3%A1mpack TasteKid Krámpack]
  4. [www.imdb.com/title/tt0250478/releaseinfo#akas Release dates for Krámpack с сайта www.imdb.com]
  5. [www.imdb.com/title/tt0250478/awards Awards for Krámpack с сайта www.imdb.com]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Крампак

– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.