Кёниг, Леопольд Егорович

Леопольд Егорович Кёниг (нем. Leopold Koenig; 25 ноября 1821, Санкт-Петербург — 17 декабря 1903, Санкт-Петербург) — российский сахарозаводчик, владелец и устроитель малороссийских усадеб Шаровка и Тростянец.

Сын петербургского пекаря. Выучился на сахаровара и в 1848 году приобрёл свой первый сахарный завод в Санкт-Петербурге. Через 15 лет Кёниг уже был монополистом на российском рынке. В 1867 году Кёниг с семьёй переехал в Бонн и приобрёл виллу на Кобленцер-штрассе, ныне Аденауэр-аллее. В 1870-е годы Кёниг реконструировал свою виллу.

Леопольд Кёниг принимал активное участие в жизни протестантской общины и пожертвовал значительные средства на строительство церкви Креста на боннской площади Кайзерплац. С 1868 года Кёниг являлся членом боннского читательского общества. По состоянию здоровья семья Кёнига в середине 1880-х годов переехала из Бонна в Канны.

Леопольд Кёниг — отец зоолога Александра Кёнига, основавшего в Бонне Естественно-научный музей, и помещика Карла Кёнига. Внучка Леопольда Кёнига — писательница Херта Кёниг.

В 1889 году Леопольд Кёниг познакомился в Санкт-Петербурге с промышленником Рудольфом Хаммершмидтом и продал ему свою боннскую резиденцию. Хаммершмидт въехал на боннскую виллу в 1901 году. В 1950 году строение было приобретено государством и стало официальной резиденцией федерального президента ФРГ под названием «вилла Хаммершмидта».

Литература

• Josef Niesen: Bonner Personenlexikon. 2. Auflage, Bouvier, Bonn 2008
• [oligarh.org.ua/node/1397 Салтан А.Н. История олигархов. «Кадры, качество, капитал» Леопольда Кёнига]

Отрывок, характеризующий Кёниг, Леопольд Егорович

Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.