Искусственная неровность

Иску́сственная неро́вность (неофициальный термин «лежа́чий полице́йский» — от англ. sleeping policeman) — элемент принудительного снижения скорости транспортных средств, одна из мер успокоения дорожного движения. Термин пришёл из Англии и изначально назывался «спящий полицейский». Обычно представляют собой возвышение на проезжей части.

Впервые искусственные дорожные неровности (ИДН) или «лежачие полицейские» стали применять в США в начале XX века для принудительного ограничения скорости движения автомобилей на опасных участках дорог.

В то время Соединенные Штаты переживали бурную и массовую автомобилизацию, и владельцы фермерских хозяйств, мимо которых проходили автомобильные дороги, были весьма озабочены сохранностью домашнего скота, который нередко оказывался под колесами проезжающих автомобилей.

Чаще всего устанавливается в жилых зонах или возле пешеходных переходов и т. п.

Принцип действия заключается в том, что при пересечении с высокой скоростью лежачего полицейского происходит сильное сотрясение подвески автомобиля. Такие сотрясения приводят к постепенному выходу из строя различных узлов транспортного средства: стоек, шаровых шарниров, ступичных подшипников, наконечников рулевых тяг и других. Чтобы не приближать срок ближайшего ремонта, водители вынуждены не превышать установленную скорость.

Лежачие полицейские иногда изготавливаются из использованных шин и пластиковых несущих конструкций.

Также современные версии могут быть оборудованы системой противообледенения. В зимнее время их рекомендуется демонтировать для эффективной работы снегоуборочной техники.

Требования к искусственным неровностям

В России общие технические требования к искусственным неровностям для принудительного ограничения скорости движения транспортных средств и правила их применения регламентированы ГОСТ Р 52605-2006.

Габариты искусственной неровности зависят от максимальной разрешенной скорости движения. Стандартом предусмотрено нанесение разметки, установка знаков в соответствии с ГОСТ Р 52289, ГОСТ Р 52290 и ГОСТ Р 51256. Для обеспечения видимости в темное время суток на поверхность искусственной неровности должны быть нанесены световозвращающие элементы. Установка лежачих полицейских разрешена только на участках дорог с искусственным освещением и обеспеченным водоотводом с проезжей части дороги.

Следует отметить, что многие имеющиеся на дорогах искусственные неровности не соответствуют требованиям ГОСТ и представляют опасность для автомобилей. Наиболее распространенные нарушения — отклонение от предписанных габаритов и отсутствие знаков и разметки.

Иногда вместо настоящих лежачих полицейский применяются 3D-рисунки на плоской поверхности, создающие визуальное ощущение наличия неровности. Встречаются в некоторых городах России. Как пояснил начальник управления ГИБДД по Нижегородской области Андрей Назаренко, есть надежда, что их применение уменьшит количество ДТП.

В культуре

«Лежачие полицейские» играют ключевую роль в рассказе Виктора Пелевина «Некромент», опубликованного в сборнике «П5».

Отрывок, характеризующий Искусственная неровность

Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.