Линге, Михаил Иннокентьевич

Спортивные награды
Олимпийские игры
Золото	Москва 1980	эстафета 4x400 м

Михаил Иннокентьевич Линге (26 ноября 1958, Калуга — 4 февраля 1994, Москва) — советский легкоатлет, олимпийский чемпион 1980 года в эстафете 4x400 м, заслуженный мастер спорта СССР (1980).

Окончил ГЦОЛИФК. Лёгкой атлетикой начал заниматься в 1972 году. В юниорской сборной СССР дебютировал в 1977 году. Выступал за московский «Буревестник». Чемпион СССР 1979 года в эстафете 4x400 м. В том же году победил на Мемориале братьев Знаменских в беге на 400 м. В 1980 году победил на данной дистанции на зимнем чемпионате СССР.

После Олимпиады жил в Москве, учился в Государственном центральном институте физкультуры и выступал за команду Москвы. Бытовые проблемы, неясное спортивное будущее толкнули Линге на скользкую дорожку. Он стал «кукольником». Был осуждён на 9 с половиной лет тюремного заключения. В 1990 году амнистирован, занимался предпринимательством. Партнеры по новому проекту, в который Михаил вложил почти все деньги фирмы, жестоко обманули его. В результате – банкротство и огромные долги. Михаил Линге погиб четвертого февраля 1994 года в Москве Убит при невыясненных обстоятельствах.

Ссылки

• [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/80226 Свет юпитеров за колючей проволокой]
• [archive.is/20130417062628/www.izvestia.ru/sport/article3144073 Победы и беды чемпионов]

Отрывок, характеризующий Линге, Михаил Иннокентьевич

Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.