Розина, Лия Моисеевна
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
(перенаправлено с «Лия Моисеевна Розина»)
| Розина, Лия Моисеевна | |
| Лия Моисеевна Розина | |
| Род деятельности: |
актриса |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Гражданство: |
|
| Дата смерти: | |
Лия Моисеевна Розина (1903—1980[1]) — советская актриса, Народная артистка РСФСР (31.03.1939).
Биография
На протяжении трёх десятилетий артистка Московского государственного еврейского камерного театра в Москве (ГОСЕКТ), вскоре преобразованного в Московский государственный еврейский театр (ГОСЕТ); в определившем направление театра спектакле "Колдунья" (по А. Гольдфадену), премьера которого состоялась 2 декабря 1922 года, играла главную роль (Мирэлэ)[2].
Во время Великой Отечественной войны вместе с труппой театра находилась в эвакуации в Узбекской ССР, играла в ставившихся в Ташкенте ГОСЕТом спектаклях (в т.ч. "Король Лир", "Суламифь"), 17 — 19 сентября 1943 года участвовала вместе с В. Л. Зускиным в "Вечерах еврейского творчества" в театра "Мюзик-холл" в Ташкенте[3].
Сценография
Государственный еврейский театр
- Колдунья — Мирея (Мирэлэ)
- Четыре дня (по М. Даниэлю) — Зямке-Копач [4]
- Король Лир (по В. Шекспиру) — Регина [5]
Напишите отзыв о статье "Розина, Лия Моисеевна"
Примечания
- ↑ Даты жизни Розиной указаны в издании: Гвоздев А. А. Театральная критика / Сост. и прим. Н. А. Таршис. — Л., Искусство, 1987. — С. 274.]
- ↑ [www.ruscircus.ru/public/ivanov.shtml Художественные абсолюты Алексея Грановского]
- ↑ Вексельман М. И. Еврейские театры (на идиш) в Узбекистане. 1933—1947 гг. Очерки истории. — Иерусалим, "Филобиблон", 2005.
- ↑ [www.rgali.ru/showObject.do?object=132973238 Фонд / 2335 / Разделы систематизации описи / 1. Материалы творческой деятельности Ю. Я. Гомбарга / 1. Портреты и дружеские шаржи / Единица хранения / ф. 2335 оп. 1 ед. хр. 171 …]
- ↑ [www.rgali.ru/showObject.do?object=132976398 Фонд / 2335 / Разделы систематизации описи / 1. Материалы творческой деятельности Ю. Я. Гомбарга / 1. Портреты и дружеские шаржи / Единица хранения / ф. 2335 оп. 1 ед. хр. 185 …]
Ссылки
- www.eleven.co.il/article/11282 ГОСЕТ
- www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_104.php
- almanah-dialog.ru/last/last_tom2/teat1
Отрывок, характеризующий Розина, Лия Моисеевна
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
