Ломаев, Антон Яковлевич

Антон Яковлевич Ломаев — русский художник-иллюстратор, известный в основном работами по фантастическим произведениям. Лауреат премии «Странник».

Антон родился 13 марта 1971 года в Витебске, Белоруссия. В 1992 г. году поступил в Санкт-Петербургский Государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. С 1994 г. специализировался в мастерской книжной графики под руководством А. А. Пахомова. Окончил Академический институт им. И. Е. Репина в 1998 году. Еще во время учёбы начал работу художника-иллюстратора. Одними из первых и наиболее известных работ Ломаева стали обложки к серии книг Марии Семёновой «Волкодав». По воспоминаниям Антона, сотрудничество с Семёновой оказало на его стиль большое влияние: с тех пор он тщательно следит за аутентичностью костюмов и оружия героев на своих картинах.

Антон чаще всего сотрудничал с петроградским издательством «Азбука», хотя его обложки появлялись и на книгах других издательств. Среди авторов, чьи книги выходили с обложками Антона Ломаева — Тэд Уильямс, Хольм Ван Зайчик, Анджей Сапковский, Брайан Джейкс, Гарри Тертлдав, Михаил Успенский, Андрей Белянин, Мария Семёнова, Джон Толкин, Терри Брукс, Гельмут Пеш, Роберт Сальваторе.

В 2001 году Ломаев был удостоен премии «Странник» в номинации «лучший художник» за обложки к книгам Тэда Уильямса и Терри Брукса в серии «Наследники Толкина» издательства Азбука.

Ссылки

• [www.lomaevart.com/ Сайт художника]
• [piterbook.spb.ru/2003/0102/graph/ Иллюстрация как игра: Книжная графика Антона Ломаева] — интервью
• [www.rusf.ru/strannik/biograf/nom_l.html Премия Странник]
• [www.azbooka.ru/content/news/default.asp?shmode=2&ids=1&ida=698 Секреты Обложки] — издательство «Азбука».

Отрывок, характеризующий Ломаев, Антон Яковлевич

Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?