Успенский, Михаил Глебович

Михаил Глебович Успенский
Дата рождения:	29 ноября 1950(1950-11-29)
Место рождения:	Барнаул, Алтайский край, РСФСР, СССР
Дата смерти:	13 декабря 2014(2014-12-13) (64 года)
Место смерти:	Красноярск, Россия
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	писатель, журналист
Годы творчества:	1967—2013
Жанр:	юмористические рассказы, фэнтези
Язык произведений:	русский

	Запись голоса М.Г. Успенского
	Из интервью «Эхо Москвы» 16 августа 2014
Помощь по воспроизведению

Михаи́л Гле́бович Успе́нский (29 ноября 1950, Барнаул — 13 декабря 2014, Красноярск) — российский писатель и журналист.

Биография

Родился в Барнауле. Жил в различных городах Сибири. Окончил факультет журналистики Иркутского государственного университета им. А. А. Жданова.

Печататься начал с 1967 года (стихи). Рассказы стали выходить с 1978 года, публиковались в местной печати, газетах «Московский комсомолец», «Литературная Россия», «Литературная газета», журналах «Смена», «Юность», «Огонёк». В 1988 году в Красноярском книжном издательстве вышел сборник рассказов «Дурной глаз». Некоторые рассказы читались с эстрады Геннадием Хазановым. Несколько рассказов вышли в 1989 году в коллективном сборнике Die Sintflut издательства Fischer. В 1990 году в «Библиотеке „Огонька“» вышел сборник «Из записок Семёна Корябеды». Позднее печатался в сборниках «Музей человека» и «Нечеловек-невидимка» издательства «Текст». В 1995 году появился сборник-трилогия «Приключения Жихаря» (роман «Там, где нас нет» и две повести — «Время Оно» и «Кого за смертью посылать»).

Награждён в 1993 году личной премией Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка» за повесть «Чугунный всадник». В 1995 году Успенский был награждён двумя профессиональными премиями в области фантастики «Странник-1995» за повесть «Дорогой товарищ король» и роман «Там, где нас нет», кроме того, роман «Там, где нас нет» получил специальные премии «Меч в камне» за лучшее произведение в жанре фэнтези и «Золотой Остап» за юмористическую фантастику. В 1996 году роман «Там, где нас нет» получил приз Международного фестиваля юмора и сатиры «Золотой Остап». В 1999 году Михаил Успенский был награждён «АБС-премией» братьев Стругацких.

В 1996 году в сборнике «Время учеников 1» у Михаила Успенского вышла повесть «Змеиное молоко», написанная по мотивам «Мира Полудня» братьев Стругацких. В 2013 году вышел его мифологический фэнтези-роман, по мотивам русских былин «Богатыристика Кости Жихарева».

Жил в Красноярске, работал журналистом (политическим обозревателем) в газете «Комок». Занимал активную гражданскую позицию, участвовал в оппозиционных мероприятиях, в том числе в «Марше мира» за прекращение «агрессии в отношении Украины».

Умер в Красноярске 13 декабря 2014 года. По словам вдовы писателя Нелли Раткевич, в последние годы у писателя диагностировали сердечную недостаточность, высокое давление, тахикардию; скончался Михаил Успенский во сне.

Михаил Глебович похоронен на Аллее Славы Бадалыкского кладбища Красноярска.

Лауреат премий

• «Бронзовая улитка» (1992, 1998)
• «Странник» (1995, 1999, 2005, 2006, 2008)
• «Золотой Остап» (1996)
• «Интерпресскон» (1997, 1999, 2010)
• «АБС-премия» (премия братьев Стругацких, 1999, 2003, 2010)
• «Звёздный мост» (1999, 2010)
• «Большой Зилант» (2010)
• «Мемориальная премия имени Кира Булычёва» (2010)
• «Серебряная стрела» (2010)

Библиография

• «Дурной глаз» Красноярск, 1988 (сборник)
• Из записок Семена Корябеды. М., Правда, 1990

Приключения Жихаря

• «Там, где нас нет» (М., 1995)
• «Время Оно» (1997)
• «Кого за смертью посылать» (СПб., 1998) — III место на фестивале «Звёздный мост» (1999) в номинации «За лучший цикл, сериал и роман с продолжением».
• «Белый хрен в конопляном поле» (действие романа происходит в той же стране и городе, но с другими героями и несколько столетий спустя; 2001)
• «Невинная девушка с мешком золота» (2005) (место то же, время ближе к нашему Петру I)
• «Богатыристика Кости Жихарева» (приключения мальчика из реального мира по мотивам Жихарианы; 2013).
• «Алхимистика Кости Жихарева» (приключения мальчика из реального мира по мотивам Жихарианы; 2014).

Юмористическая фантастика

• «Чугунный всадник» (1989)
• «Семь разговоров в Атлантиде»
• «Дорогой товарищ король»
• «Жёлтая подводная лодка „Комсомолец Мордовии“» (совместно с Андреем Лазарчуком, 1997)

Юмористическое фэнтези

• «Устав соколиной охоты»

Научная фантастика

• «Посмотри в глаза чудовищ» (СПб., 1997, в соавторстве с Андреем Лазарчуком)
• «Гиперборейская чума» (СПб., 1999, в соавторстве с Андреем Лазарчуком)
• «Марш экклезиастов» (2006, в соавторстве с Андреем Лазарчуком и Ириной Андронати)
• «Райская машина» (2009)
• «Весь этот джакч» (2013, в соавторстве с Андреем Лазарчуком)

Фантастический детектив

• «Три холма, охраняющие Край Света» (2007)

Фантастический боевик

• «Остальное — судьба» (из межавторского цикла «S.T.A.L.K.E.R.», 2010)

Ссылки

• [fantlab.ru/autor184 Михаил Успенский]. Лаборатория фантастики.
• [www.lib.ru/USPENSKIJM/ Успенский, Михаил Глебович] в библиотеке Максима Мошкова
• Евгений Левин. [booknik.ru/today/fiction/sem-sorok-na-lazorevom-pole/ Семь сорок на лазоревом поле]. Booknik.ru (20 октября 2008). Проверено 13 декабря 2014.
• Мария Галина. [litradio.ru/podcast/orbita_uspenskij/detail.htm Михаил Успенский о Николае Гумилеве в программе «Орбитальная станция»]. Литературное радио. Проверено 13 декабря 2014. [archive.is/gFVs2 Архивировано из первоисточника 17 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Успенский, Михаил Глебович

Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.