Лошаков, Николай Кузьмич

Николай Кузьмич Лошаков
Курсант Краснодарской авиашколы лётчиков-истребителей, июнь 1941 г.
Дата рождения	17 декабря 1923(1923-12-17)
Место рождения	СССР, с. Малинино Тимашевского района Краснодарского края
Дата смерти	14 февраля 1984(1984-02-14) (60 лет)
Место смерти	Краснодар
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1941 — 1943
Звание	гвардии младший лейтенант
Часть	286-й истребительный авиаполк 14-й гвардейский иап
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Лошаков, Николай Кузьмич (17 декабря 1923 — 14 февраля 1984) — советский лётчик-истребитель. Был сбит в воздушном бою и попав в плен, подобно М. Девятаеву, сумел бежать на немецком самолёте.

Биография

Родился 17 декабря 1923 года в селе Малинино Тимашевского района Краснодарского края в семье крестьянина-середняка.

Военный лётчик

30 апреля 1941 года окончил аэроклуб в звании пилота. С 5 мая 1941 года продолжил обучение в Краснодарской Военно-авиационной школе пилотов (КВАШП). Окончил учёбу 30 мая 1942 года в звании сержанта, по специальности «лётчик-истребитель». С июня по сентябрь 1942 года в запасном авиаполку в г. Кадникове.

На фронте

С 18 ноября 1942 года — в составе 286-го истребительного авиаполка 13-й Воздушной армии (обороняет Ленинград).

Затем младший лейтенант, лётчик 14-го гвардейского истребительного полка (13-й воздушной армии), совершил 121 боевой вылет, сбил 2 вражеских самолёта лично и 1 — в составе группы.

Плен

27 мая 1943 года на самолёте Як-1Б был сбит в воздушном бою, выпрыгнул с парашютом и попал в плен.

После многочисленных допросов в плену Николай Лошаков даёт согласие на службу в немецкой авиации (также возможно, что идёт речь о так называемой «Авиации РОА»).

Побег на самолёте

11 августа 1943 года вместе с другим советским военнопленным, сержантом бронетанковых войск Иваном Александровичем Денисюком, совершил побег из немецкого плена на самолёте «Шторх».

4 декабря 1943 года Лошаков был «осуждён ОСО НКВД за измену во время пребывания в плену на 3 года с 12 августа 1943 года по 12 августа 1946 года», в январе 1944 года помещён в «Воркутлаг».

12 августа 1945 года освобождается из лагеря со снятием судимости (причём его напарник по побегу Иван Денисюк был осуждён на 20 лет, а освобождён был только в 1951 году).

Затем Николай Лошаков работает авиамотористом в авиаотряде комбината «Воркутауголь», но уже через пару месяцев становится начальником центрального аэропорта авиаотряда.

Реабилитация

Полностью реабилитирован в апреле 1959 года.

После окончания горного техникума — начальник участка на шахте № 40, позже работал по профсоюзной линии. С 1970 по 1983 годы работал председателем Воркутинского территориального совета ВОИР.

Имеет звание «Почётный шахтёр СССР» и «Заслуженный работник народного хозяйства Коми АССР».

Незадолго до смерти вернулся на родину, в г. Краснодар.

См. также

• Девятаев, Михаил Петрович — лётчик истребитель. В 1945 г. бежал из плена на немецком самолёте.

Литература

• Романов Р. Взлёт / рис. Лямина Н.. — Л.: Детская литература, 1985. — 110 с.
• [mskomi.ru/text/new113.htm Чистое небо Николая Лошакова. О судьбе летчика, бежавшего из немецкого лагеря и попавшего в советский] // Молодёжь Севера : газета. — 2002. — № 1 от 4 января.
• [mskomi.ru/text/new114.htm Чистое небо Николая Лошакова. О судьбе летчика, бежавшего из немецкого лагеря и попавшего в советский] // Молодёжь Севера : газета. — 2002. — № 2 от 10 января.
• Партбилет № 08572332 // Герои наших дней. — М.: Правда, 1961. — С. 558—563.
• Книга Памяти Республики Коми т. 8 стр. 1006
• Документальный фильм «Продолжение подвига», (Сценарист и режиссёр Ю. Соломоник) 1961 г, Ленинградская студия документальных фильмов.

Ссылки

• [kp.rkomi.ru/txt/08_1006.html ЛЕТЧИК ЛОШАКОВ]
• [arhivvorkuta.oxnull.net/index.php/kult/vystavki-arkhivnykh-dokumentov/76-s-dnem-velikoj-pobedy Непризнанный подвиг]

Отрывок, характеризующий Лошаков, Николай Кузьмич

– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.