Мидель

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ми́дель, ми́делевое сече́ние (от нидерл. middel, буквально — средний, середина) — наибольшее по площади поперечное сечение тела, движущегося в воде или воздухе. Иногда площадью миделя называют площадь проекции тела на плоскость, перпендикулярную направлению движения тела.

Обычно говорят о миделевом сечении торпеды, корпуса судна[1], подводной лодки, фюзеляжа самолёта, ракеты и т. п.

Сила сопротивления оказывается пропорциональной площади миделя, поэтому часто используется отношение силы сопротивления к площади миделя.

Площадь миделя у фюзеляжа самолета Ту-204 составляет 12,325 метра2[2].

Напишите отзыв о статье "Мидель"



Примечания

  1. Мидель // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. [aviadocs.net/RLE/Tu-204-100/CD1/RLYE/Tu-204-100_RLYE_kn1.pdf Руководство по лётной эксплуатации Ту-204].

Литература

  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_physics/1699/МИДЕЛЕВОЕ Миделевое сечение]. // Физическая энциклопедия. В 5-ти томах. — М.: Советская энциклопедия. Главный редактор А. М. Прохоров. 1988.

См. также


Отрывок, характеризующий Мидель

Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.