Моисеева, Ирина Алексеевна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Моисеева и Чагадаев

Ирина Моисеева
Имя при рождении:	Ирина Алексеевна Чагадаева
Дата рождения:	7 февраля 1925(1925-02-07) (99 лет)
Место рождения:	СССР СССР
Профессия:	танцовщица, балетный педагог
Театр:	Государственный ансамбль народного танца
Награды:

Ирина Алексеевна Моисе́ева (урождённая Чагадаева, род. 7 февраля 1925) — артистка народно-сценического танца, солистка и педагог Ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева, с 1974 года — супруга создателя ансамбля Игоря Моисеева и его ассистент, после его смерти в 2007 году — председатель творческой коллегии ансамбля. Лауреат Премии Правительства Российской Федерации в области культуры (2014 г.), имеет Почетную грамоту Президента Российской Федерации (2012).

Биография

Родилась 7 февраля 1925 года в дворянской семье, была младшей из пятерых детей. Её отец, князь Алексей Дмитриевич Чагадаев-Саканский (впервые род Чагадаевых упомянут в грамоте 1524 года великого князя московского Василия III), был учредителем и вице-президентом Царскосельского автомобильно-спортивного общества, участвовал в Первой мировой войне, награждён орденом святого Георгия IV степени. После революции переехал из Петербурга в Москву, где работал инженером на автозаводе имени Сталина. Мать происходила из культурной мещанской семьи, владела пятью иностранными языками, работала в переводческом отделе Библиотеки имени Ленина. В 1937 году, с началом Большого террора, отец был арестован как «враг народа» и расстрелян на Бутовском полигоне (реабилитирован в 1962). Вскоре после этого Ирина потеряла и мать, пережившую мужа всего на несколько месяцев.

Ирина училась в балетной школе Большого театра, после выпуска в 1941 году была принята в Государственный ансамбль народного танца, стала его солисткой. Окончив артистическую карьеру, начала работать в качестве педагога—репетитора. В 1974 году вышла замуж за основателя и художественного руководителя ансамбля Игоря Моисеева , работала его ассистентом; после его смерти в 2007 году стала председателем творческой коллегии ансамбля. В 2015 году в Москве прошел концерт Ансамбля в честь юбилея Ирины Алексеевны.

Семья

• В первом браке была замужем за Гелием Коневым, сыном Маршала Советского Союза И. С. Конева. Её дочь от этого брака, Елена Гелиевна Конева — переводчик и искусствовед, работала в Министерстве культуры СССР и с Ансамблем имени Игоря Моисеева в качестве менеджера.
• Во втором браке (1974—2007) была супругой Игоря Моисеева — хореографа, создателя жанра народно-сценического танца, организатора и руководителя ансамбля, носящего его имя.

Творчество

Репертуар

Солировала в постановках Ансамбля Моисеева:

• «Подмосковная лирика»
• Из цикла «Картинки прошлого» — «Воскресенье» и «Городская кадриль»
• «Полянка»
• «Вензеля»
• «Бульба»
• «Юрочка»
• «Лявониха»
• «Веснянки»
• «Пахта»
• «Танец казанских татар»
• «Полонез»
• «Оберег»
• Девичий танец с бутылками на голове
• Танец с лентами
• «Сицилийская тарантелла»
• Цикл «Советские картинки» — «Колхозная улица»
• «Дорога к танцу»

Награды и звания

• заслуженная артистка РСФСР (1958)
• Сталинская премия I степени (1952) — в составе группы артистов Государственного ансамбля народного танца под руководством И. А. Моисеева
• орден Почёта (2007)

Отрывок, характеризующий Моисеева, Ирина Алексеевна

Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.