Мокумэ-ганэ

Мокумэ-ганэ (яп. 木目金/杢目金, текстурированный металл), также встречаются названия варианты названия: касумиути (яп. 霞打ち, дымная ковка), итамэганэ (яп. 板目金 металл, текстурированный под дерево) — композиционный материал, составленный из разнородных и разноокрашенных металлов, образующих декоративный узор, часто похожий на фактуру древесины. Исторически техника мокумэ-ганэ использовалась в средневековой Японии для украшения оружия (прежде всего рукояток катан). В настоящее время известны разнообразные комбинации металлов, пригодных для данной техники. Большую популярность мокумэ-ганэ приобрела в ювелирном деле.

Технология

Суть метода мокумэ-ганэ заключается в том что несколько листов различных ювелирных металлов (может быть несколько десятков), включая жёлтое и белое золото, палладий, платину, серебро, медь, латунь, нейзильбер, имеющих разную толщину, складывают слоями в определённой очерёдности, нагревают при определённой высокой, но не приводящей к их плавлению температуре, так, что металлы спекаются между собой, образуя неразрывное соединение.

См. также

• Дамасская сталь

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мокумэ-ганэ

– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.