Мубарак-шах

Мубарак-шах — правитель Хорезма в 1410/1411 — 1413/1414 гг., сын Едигея.

Едигей захватил Хорезм, воспользовавшись смутой наступившей после смерти Тимура в 1406 году, изгнав оттуда Мусаку, наместника назначенного Тимуром. Сначала правителем Хорезма был назначен золотоордынский эмир Инк, затем его сменил Кальджа. Малолетний сын Едигея Мубарак-шах упоминается как правитель с 1410/11 года. Через год в 1411/12 году Едигей, потеряв власть в Золотой Орде укрылся в Хорезме.

Наследник Тимура Шахрух первое время после смерти Тимура придерживался мирных отношений с Хорезмом, примирившись с потерей этой провинции, однако в 1412/13 году он направил на Ургенч хоросанское ополчение под командованием Алейка-кукельташа, Саид Али-тархана и Ильяс-ходжи. Кроме того, туда был послан отряд из Самарканда под командованием Мусаки, бывшего наместника Хорезма. Мубарак-шаха, видимо малолетнего, опекал Бикчак, эмир дивана и верховный казий. Едигея в это время в городе не было, возможно, он был в Крыму. Алейка-кукельташ требовал сдачи города и выплаты дани — савари. На совещании у Мубарак-шаха было решено принять условия капитуляции. Однако посольство, направленное к Алейк-кукельташу было перехвачено, ограблено и убито войнами Саид Али-тархана и Ильяс-ходжи. Возмущенные хорезмийцы вышли из города и вступили в сражение, которое длилось целый день, не принеся результата. На другой день хорезмийцы устроили праздник, распространив слух о возвращении Едигея, осаждавшие город в страхе бежали. Через год в 1413/1414 г. Шах-Малик смог переманить на свою сторону знать Хорезма, изгнать Мубарак-шаха и захватить город.

Литература

• Б. А. Ахмедов. Государство кочевых узбеков. Москва, «Наука», 1965

Отрывок, характеризующий Мубарак-шах

– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.