Музей природы и человека (Ханты-Мансийск)

Музей природы и человека
Дата основания	9 июля 1932
Местонахождение	628011, г. Ханты-Мансийск, улица Мира, д. 11
Директор	Лазарева Светлана Викторовна
Сайт	[ugramuseum.ru/ eum.ru]

К:Музеи, основанные в 1932 году

Музей природы и человека — старейший музей в Ханты-Мансийском автономном округе, основанный в 1932 году как окружной краеведческий музей с целью изучения и сохранения историко-культурного наследия и природы автономного округа.

История создания и развития музея

9 июля 1932 года Постановлением Президиума Уральского облисполкома во вновь образованном Остяко-Вогульском национальном округе «в рамках развернутого плана мероприятий по хозяйственному и культурному строительству» было принято решение «о создании окружного музея в городе Остяко-Вогульске (ныне Ханты-Мансийск) и о выделении для него из Тобольского музея экспонатов и материалов, имеющих отношение к Остяко-Вогульскому музею». Создание музея представлялось властям делом важным и нужным, прежде всего, в целях «ликвидации в ближайшие годы хозяйственной и культурной отсталости туземных народностей Уральского Севера». Несмотря на важность принятого решения, работа по организации музея началась только в 1934 году. 1 июля 1934 года научным работником по организации музея при г. Остяко-Вогульск был назначен Шабалин Иван Андреевич. 15 октября 1934 года вышло Постановление Президиума Остяко-Вогульского окрисполкома «О развертывании работы окружного музея», в котором созданию окружного музея придавалось большое «научно-политическое значение».

В конце 1935 года музею было выделено помещение — старый временный барак рыбтреста по адресу: улица Комсомольская 9, построенный одним из первых при основании поселка. Под музей было выделено около 132 кв.м, в том же здании размещалась и детская библиотека. Помещение музея было темным, сырым и холодным, о чем неоднократно отмечает в своих докладных записках директор музея. Но вопреки всему 4 ноября 1936 года музей открыл свои двери для посетителей. Экспозиция состояла из восьми разделов, характеризующих политическую историю, природные богатства и экономику округа, новый и старый быт народов ханты и манси. Основу экспозиции составляли экспонаты юбилейной выставки, организованной к 5-ти летию Остяко-Вогульского национального округа. По разному поступали экспонаты в музей: их приобретали, получали в дар, целевым назначением они передавались в музей прямо со стендов юбилейных выставок, из кабинетов остяко-Вогульского окружного отдела НКВД и Березовского райисполкома после разгрома Казымского восстания и массовых репрессий 1937 года.

Трагически сложилась судьба основателя и первого директора музея Ивана Андреевича Шабалина, бывшего члена партии левых эсеров, ссыльного. 20 февраля 1936 года он был отстранен от должности без объяснения причин, 8 июля 1937 года арестован, а 12 августа 1937 года расстрелян в Тобольске. Реабилитирован 6 июня 1989 года.

С 1934 по 1952 годы музей в разное время возглавляли настоящие энтузиасты своего дела: И. А. Шабалин, В. С. Денисенко, С. П. Лифшиц, М. А. Камкова, М. А. Воскобойников, П. Г. Иваницкий, В. П. Гаврин.

Если разделить историю окружного музея на этапы, то второй этап в его развитии связан с именами Юлии Сергеевны Липчинской, возглавлявшей музей с 1952 по 1963 гг., и Аркадия Николаевича Лоскутова, директора музея с 1964 по 1981 гг. Конец 1950-х — начало 1960-х годов отмечены важными изменениями в жизни отечественного музея, который стремится вернуть себе статус научного, а не пропагандистского по преимуществу учреждения. В штате музея впервые со времени его основания появились должности научных сотрудников, на которые были приняты в 1955 году выпускница исторического факультета Уральского государственного университета Т. П. Воробьева, а в 1958 году — выпускник биолого-почвенного факультета Ленинградского государственного университета — Ю. И. Гордеев. С приходом в музей молодых специалистов научная работа вышла на качественно новый уровень, активизировалась выставочная работа. Впервые в своей истории музей организует экспедиции и длительные командировки по округу с научными целями. В июне-августе 1956 года Ханты-Мансийским окружным краеведческим музеем совместно с Институтом истории материальной культуры АН СССР была организована комплексная экспедиция по изучению природных условий, истории и экономики Приказымья. Во время экспедиции на протяжении всего маршрута была проведена археологическая разведка, в ходе которой было открыто 40 археологических памятников, а также собран богатый этнографический материал по материальной и духовной культуре хантов р. Казым. 1 февраля 1960 года музей был закрыт на реконструкцию. В течение 1960 года было разобрано старое здание, заложен кирпичный фундамент, изготовлен и сложен новый сруб, а к 11 января 1961 года были завершены все плотницкие работы, площадь нового здания музея составляла 350 кв.м, высота — 3м 20 см. В 1962 году музей вновь был открыт для посетителей. 16 июля 1964 года на должность директора музея был назначен Аркадий Николаевич Лоскутов. Под руководством нового директора в музее широко развернулась просветительская работа. Выросла посещаемость музея, впервые музей организует многодневные выезды сотрудников с выставками и лекциями на строительство железной дороги, нефте и газопроводов, в геологические партии. В 1965 году началась регулярная работа музея по экскурсионному обслуживанию туристических теплоходов, по инициативе А. Н. Лоскутова на теплоходе «Аркадий Гайдар» был организован передвижной музей. Но особая заслуга Аркадия Николаевича Лоскутова состоит в том, что по его инициативе и благодаря его настойчивым ходатайствам в 1981 году было начато строительство здания окружного краеведческого музея в центре города Ханты-Мансийска по адресу: ул. Мира, 11. В 1981 году Аркадий Николаевич Лоскутов ушел из жизни, он умер на рабочем месте, торопясь на встречу, посвященную своей родной школе № 1.

С 1981 по 1986 гг. ведется строительство нового здания музея в капитальном исполнении, а с 1986 по 1991 год коллектив музея работает над новой стационарной экспозицией. 1 декабря 1991 года для посетителей музея была открыта новая экспозиция, характеризующая природные богатства округа, материальную и духовную культуру коренных народов ханты и манси, историческое прошлое и настоящее округа.

Отсчет следующему этапу в истории развития музея было положено Постановлением Губернатора Ханты-Мансийского автономного округа — Югры А. В. Филипенко о преобразовании Ханты-Мансийского окружного краеведческого музея в Учреждение ХМАО-Югры «Музей природы и человека». Результатом реализации проекта стала реконструкция музея с использованием самых современных технологий и достижение качественно нового уровня развития окружного музея по всем направлениям его деятельности. По оценкам специалистов это один из самых современных музеев не только в Уральском федеральном округе, но по некоторым показателям и в России. Стационарная экспозиция музея «Связь времен» является первой экспозицией в России, электронная версия которой адаптирована к базе данных музея, а экспозиция «Мифологическое время» признана одной из лучших этнографических экспозиций. В фондах Государственного музея природы и человека на хранении находится более ста тысяч памятников истории и культуры Югры, многие из которых по праву причислены к уникальным.

Свой 80-летний юбилей Государственный музей природы и человека встречает полностью обновленным, прекрасно оснащенным исследовательским и музейным центром, способным достойно нести свою миссию по изучению, сохранению и популяризации историко-культурного наследия Ханты-Мансийского автономного округа-Югры.

Фонды

Структура фондов

В фондах музея около 120 тысяч единиц хранения, в том числе в основном фонде — 96 тысяч.

Уникальные экспонаты

• Скелет трогонтериевого слона уникальной сохранности, найденный вблизи деревни Чембакчина.
• Пробитый позвонок шерстистого мамонта со следами вкладышевого оружия — одно из немногих свидетельств охоты человека на мамонта (радиоуглеродные датировки 14500 лет). Найден на местонахождении Луговское близ Ханты-Мансийска.
• Антропоморфная фигура Великой казымской богини Вут Ими (Верховий реки женщина), украшенная серебряными и медными пластинами — объект поклонения казымских ханты.
• Коллекция бронзовых зеркал раннего железного века
• Коллекция негативов на стекле, 24 единицы хранения. Автор снимков политический ссыльный Галкин Алексей Иванович (около 1883—1957). Снимки датируются 1908—1909 годами и запечатлели эпизоды промысловой деятельности и быта коренного населения, портреты иртышских ханты, виды Самарово, Березово, Обдорска начала ХХ века.
• Фелонь, подаренная Берёзовской церкви князем Александром Меньшиковым (XVIII век).

Филиалы

• Музей-усадьба сельского торговца в селе Селиярово
• Культурно-туристический комплекс Археопарк

Отрывок, характеризующий Музей природы и человека (Ханты-Мансийск)

Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.