Мутон, Габриель

Габриель Мутон
фр. Gabriel Mouton
Научная сфера:	математика, астрономия

Габриель Мутон (Gabriel Mouton, 1618—1694) — французский математик, астроном и богослов.

Биография

По получении степени доктора богословия, он был назначен в 1646 году сперва викарием, а затем и пребендарием некоторых церквей в Лионе. Единственным его сочинением, появившимся в печати, было «Observationes diametrorum solis et lunae apparentium, meridianorumque aliquot altitudinum cum tabula declinationum solis etc.» (Lugd., 1670). В нём автор впервые ввёл в астрономию употребление интерполяции. Вычислив с помощью тригонометрии склонения Солнца в секундах и терциях для каждого градуса долготы, он затем определил их по методу вторых разностей также и для каждой минуты долготы. В этом употреблении разностей он встретился с работой Лейбница о производящих разностях, чем заставил последнего доказывать в письме к секретарю Лондонского королевского общества, Ольденбургу, независимость своей работы от труда Мутона. Этот же труд обратил на интерполяцию внимание Ньютона, давшего ей первую теоретическую обработку. В том же сочинении Мутон излагает новый способ определения видимых диаметров Солнца и Луны по времени их прохождения через нить телескопа: определённая им по этому способу величина видимого диаметра Солнца в афелии равнялась 31′31,5″. В том же сочинении впервые высказана мысль о желательности доставления мерам естественного основания. За таковое, по его мнению, можно было принять минуту дуги меридиана, считаемого в то время за круг. Дав ей название мили, он предложил делить её по десятичной системе. Другим трудом Мутона было вычисление 10-значных логарифмов синусов от 0° до 4°, с промежутками в одну секунду. Рукописная таблица этих логарифмов сохранялась в Парижской академии наук до 1770 года, когда Лаланд передал её Пезену (Pezenas), редактору нового (авиньонского) издания таблиц Гардинера, напечатавшего её дополнением к этому изданию. В несколько изменённом и дополненном виде таблица Мутона вошла в логарифмические таблицы Каллета.

Литература

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Мутон, Габриель

– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!