Мухаммад Кули Кутб-шах
| Мухаммад Кули Кутб-шах урду محمد قلی قطب شاہ <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1580 — 1611 | ||
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | 1580 Голконда | |
| Смерть: | 11 января 1612 Хайдерабад | |
Мухаммад Кули Кутб-шах (1565—1612) — султан Голконды, основатель Хайдерабада . Известен также, как выдающийся поэт, писавший на языках урду, фарси и телугу.
Правление
Мухаммад Кули, третий сын султана Ибрахима Кули Кутб-шаха, взошёл на престол Голконды в 1580 году. Его правление часто рассматривается как период наибольшего расцвета династии Кутб Шахов. В 1591 году султан основал новую столицу государства — Хайдерабад. По одной из версий, город назван в честь любимой жены Кутб-шаха, Хайдер Махал. Во время правления Мухаммада Кули Кутб-шаха в Хайдерабаде была возведена широко известная мечеть Чарминар.
Литературная деятельность
Кутб-шах был известен как один из наиболее выдающихся поэтов своего времени. Он писал стихи на языке урду (точнее, на его южном диалекте дакхини), тогда как до этого мусульманские поэты Индии в основном пользовались языком фарси. Под влиянием Кутб-шаха и других мусульманских поэтов Декана урду стал использоваться и в поэзии северной Индии. Большинство произведений Султана носят светский характер, содержат описания природы, индусских и мусульманских праздников.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Мухаммад Кули Кутб-шах"
Отрывок, характеризующий Мухаммад Кули Кутб-шах
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
