Национальная филармония имени Сергея Лункевича

Национальная филармония имени Сергея Лункевича — молдавская концертная организация, работающая в Кишинёве.

Создана как Молдавская государственная филармония в 1940 году в Кишинёве с целью пропаганды музыкального творчества и исполнительского мастерства. Под началом Филармонии работают коллективы симфонической музыки, хоровой, эстрадной музыки и хореографические ансамбли, также такие известные творческие коллективы как симфонический оркестр Молдавии, академическая хоровая капелла «Дойна», оркестр народной музыки «Флуераш», академический ансамбль народного танца «Жок», ансамбль народной музыки «Лэутарий» и др.

Филармония организовывает турне для солистов и коллективов по стране и за границу. В советское время число концертов достигало 4 тысяч в год. Также филармония способствует организации гастролей зарубежных художественных коллективов в Молдавии, ведёт воспитательную, музыкально-просветительскую деятельность среди школьников, организуя для них тематические концерты, встречи и вечера искусства. Концерты коллективов филармонии проходят в Большом и Малом концертных залах, Органном зале, во дворце «Октомбрие».

В 2003 году Молдавской филармонии было присвоено имя Сергея Александровича Лункевича.

Здание филармонии находится по адресу: Кишинёв, ул. Митрополита Варлаама, 78. Оно реконструировалось в 1960—62 гг. под руководством архитектора В. Войцеховского. Главный вход украшен выносным 6-колонным портиком, придающим зданию выразительность и торжественость.

Источники

• Кишинёв. Энциклопедия. — Кишинёв: Главная редакция Молдавской советской энциклопедии, 1984. — С. 502—503.

Отрывок, характеризующий Национальная филармония имени Сергея Лункевича

Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.