Новосёлова, Светлана Леонидовна
| Светлана Леонидовна Новосёлова | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
30 августа 2005 (72 года) |
| Место смерти: | |
| Страна: |
СССР |
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: |
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова |
| Научный руководитель: | |
Светлана Леонидовна Новосёлова (1933—2005) — советский психолог, доктор психологических наук, действительный член РАЕН (с 1996; отделение дошкольного образования и детского творчества), член Международного общества изучения развития поведения (ISSD), вице-президент Российской международной организации по дошкольному воспитанию, действительный член Академии творческой педагогики (с 1996) и Академии изобретательства (с 1997).
Её дед по линии матери, В. Г. Маргаритов, был из священнической казачьей донской семьи. Получил образование в Гренобле (Франция), где он и его будущая избранница А. Д. Григорьева учились в университете. Позже они преподавали французский язык в России: В. Г. Маргаритов, преподавая в Вольском и Иркутском кадетских корпусах, дослужился до чина коллежского советника.
Своим интересом к естественной истории Новосёлова была обязана, по её воспоминаниям, другому деду: Фёдору Ивановичу Бочарову, окончившему в 1908 году отделение естественных наук Харьковского университета, где занимался палеонтологией и географией под руководством профессора А. Н. Краснова.
В 1947 году семья переехала в Москву, в дом № 13 по улице Чайковского (Новинский бульвар).
В девятом классе, в московской школе, где училась Новосёлова, появился новый предмет — психология, который стала преподавать аспирант из Психологического института — Елена Михайловна Кудрявцева[1]. Она рекомендовала любознательную ученицу Надежде Николаевне Лодыгиной-Котс, руководившей в Дарвиновском музее кружком школьников, студентов и взрослых, интересовавшихся поведением животных и происхождением психики. Так, ещё школьницей, С. Л. Новосёлова начала свои исследования интеллекта обезьян.
После окончания в 1956 году отделения психологии философского факультета московского университета она, работая младшим научным сотрудником в экспериментальной лаборатории С. Н. Брайнеса при Институте психиатрии Министерства здравоохранения СССР, исследовала особенности интеллекта человекообразных обезьян (1956—1960); в эксперименте Брайнес и Новосёловой была доказана способность обезьян мысленно «достраивать» недостающие элементы ситуации и действовать на основе этих «построений». Затем она продолжала работать над проблемой предыстории человеческого интеллекта, исследовала мышление, предметную и игровую деятельность детей раннего и дошкольного возраста в качестве младшего научного сотрудника (1960–1968) в НИИ дошкольного воспитания АПН СССР, директором которого был А. В. Запорожец. После защиты в 1968 году кадидатской диссертации, в течение 30 лет (1968—1998) была старшим научным сотрудником института. В течение ряда лет читала в МГУ им. М. В. Ломоносова, МПГУ и других вузах Москвы лекции по проблематике зоопсихологии, генетически ранних форм мышления, психологии развития игровой деятельности[2]. Доктор психологических наук с 2002 года — диссертация «Генетически ранние формы мышления».
С. Л. Новосёлова опубликовала около 200 научных работ, в том числе монографии:
- Развитие мышления в раннем возрасте. — М., 1977;
- Развивающая предметная среда детства. — М., 1996;
- Компьютерный мир дошкольника. — М., 1997 (соавтор);
- Интеллектуальная основа развития деятельности приматов. — М.; Воронеж, 2000;
- Генетически ранние формы мышления. — М.; Воронеж, 2001.
Среди публикаций научно-методического характера:
- Игра дошкольника. — М.: Педагогика, 1989;
- Родителям о детских играх и игрушках: Советы психолога. — М., 1992;
- Система «Модуль-игра». — М., 1999;
- Игра в развитии ребенка. — М., 2000;
- Система «Модуль игра». — М., 2004.
Напишите отзыв о статье "Новосёлова, Светлана Леонидовна"
Примечания
- ↑ Жена профессора Ивана Михайловича Соловьева.
- ↑ [www.psy.msu.ru/about/kaf/general/speckurs.html Спецкурсы и спецсеминары на кафедре общей психологии].
Литература
- Памяти Светланы Леонидовны Новосёловой // Развитие личности. — 2005. — № 3. — С. 247—248.
- Новосёлова С. Л. Развитие научных интересов (незавершенная автобиография) // Развитие личности. — 2005. — № 4. — С. 163—177.
- [www.voppsy.ru/issues/2005/056/056156.htm Некролог] // Вопросы психологии. — 2005.
Ссылки
- [www.igrashkolaslnovoselovoy.narod.ru/ Игра. Научный подход С. Л. Новосёловой]
Отрывок, характеризующий Новосёлова, Светлана Леонидовна
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
