Оберучев, Константин Михайлович

Оберучев Константин Михайлович
Оберучев Константин Михайлович
Дата рождения:	1864(1864)
Дата смерти:	1929(1929)
Гражданство:	Россия Россия
Род деятельности:	военачальник

Константин Михайлович Оберучев (1864—1929) — генерал-майор, революционер. Брат генерала Н. М. Оберучева.

Биография

Закончил Михайловское артиллерийское училище, Михайловскую артиллерийскую академию. В 80-е гг. XIX в. был близок к народникам. С 1889 по 1906 гг. на военной службе, служил на Киевском артиллерийском полигоне. В мае 1899 г. полковник Оберучев посетил форт Александровский где занимался сбором сведений о Т. Г. Шевченко. Командир артиллерийской бригады.

В 1906 г. вышел в отставку, проживал в Киеве, занимался публицистической и общественной деятельностью. Принимал участие в кооперативном движении, делегат II кооперативного съезда в Киеве. Социалист-революционер. В 1913 г. за революционную деятельность выслан за границу. Проживал в Швейцарии, сотрудничая с различными общественными организациями, занимавшимися организацией помощи русским военнопленным. 1-й секретарь Центрального комитета помощи российским гражданам, застигнутых войной за границей.

В январе 1917 года вернулся в Россию. По прибытии в Киев был арестован. После Февральской революции 1917 г. освобождён. Исполкомом совета общественных организаций был выбран военным комиссаром Киевского военного округа. В 1917 г. произведен в генералы и назначен Временным правительством командующим войсками Киевского военного округа. В июле 1917 принимал участие в подавлении восстания полуботковцев.

В сентябре 1917 г. делегирован на Международную конференцию по обмену военнопленными в Копенгаген. После Октябрьской революции отказался от предложения Советского правительства занять пост в военном ведомстве и остался в эмиграции.

Проживал в США, где являлся председателем Фонда помощи русским писателям и учёным, одним из основателей и преподавателей Русского народного университета в Нью-Йорке; представитель Административного центра внепартийного объединения в Нью-Йорке.

Сочинения

• [litopys.org.ua/shevchenko/vosp52.htm О пребывании Т. Г. Шевченко в Новопетровском укреплении.]
• [www.archive.org/details/ofitseryvrusskor00ober Офицеры в русской революции.] 1918.
• «В дни революции: воспоминания участника великой русской революции 1917-го года». Нью-Йорк. 1919.
• «Советы и Советская власть в России». Нью-Йорк. 1919.
• Воспоминания. Нью-Йорк. 1930.
• [www.archive.org/details/sovietsvsdemocr00obergoog Soviets vs. Democracy (1919)]
• Den stora ryska revolutionnen, 1917. 1918.

Архивные материалы

• В ГАРФ имеется личный фонд Оберучева. [guides.rusarchives.ru/browse/gbfond.html?bid=204&fund_id=708017 Запись в каталоге]
• Часть бумаг Оберучева хранится в коллекции Б. И. Николаевского в Гуверовском институте. [content.cdlib.org/view?docId=tf7290056t&chunk.id=c02-1.3.7.11.2&brand=oac Запись в каталоге].
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1845 Оберучев, Константин Михайлович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Оберучев, Константин Михайлович

В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]