Олонецкое епархиальное женское училище
| Олонецкое епархиальное женское училище | |
 | |
| Основана |
1858 |
|---|---|
| Закрыта |
1918 |
| Тип | |
Оло́нецкое епархиа́льное же́нское учи́лище — учебное заведение в Олонецкой губернии, функционировало в 1858—1918 годах. С 1874 года находилось в городе Петрозаводске[1].
Содержание
История
Училище, предназначенное для обучения дочерей духовенства, открылось в 1858 году при Каргопольском Успенском монастыре по инициативе архиепископа Олонецкого и Петрозаводского Аркадия как «духовное девичье и сиротское училище».
В 1870 году получило статус епархиального женского училища; в начале 1874 года, решением съезда духовенства, переведено в Петрозаводск в здание архиерейского дома.
В 1902 году училище переведено в выкупленное у семьи купцов Пименовых каменное здание (ныне сохранившееся на улице Луначарского, дом № 2). При училище имелась домовая Введенская церковь.
Первоначально в училище действовал трёхлетний курс обучения, а с 1902 года — шестилетний курс, что давало право выпускницам училища работать учительницами в сельских училищах и церковно-приходских школах.
Помимо общеобразовательных предметов в училище преподавались основы иконописи, пение, рукоделие и домоводство.
В 1870-х в училище обучались около 60 учениц, в начале XX века — около 200.
В 1918 году училище было закрыто.
Напишите отзыв о статье "Олонецкое епархиальное женское училище"
Примечания
- ↑ Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. — 464 с. : ил.,карт. — стр. 318—319 ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)
Литература
- Олонецкие губернские ведомости. — 1874, 18 сентября
- Баданов В. Г. Олонецкое женское епархиальное училище. — Петрозаводск, 1994
Ссылки
- [eparhia.karelia.ru/epdev8.htm Девичье училище Петрозаводска]
- [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/katalog-po-petrozavodsku/pamjatniki-arhitektury/postrojki-svjazannye-s-razvitiem-obrazovanija/zhenskoe-eparhial-noe-uchilicshe-2-ja-pol-hihv/ Женское епархиальное училище]
Отрывок, характеризующий Олонецкое епархиальное женское училище
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
