Оркин, Рут
| Рут Оркин | |
| англ. Ruth Orkin | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Нью-Йорк (США) |
| Жанр: |
фотография, кино |
| Учёба: |
Городской колледж Лос-Анджелеса |
Рут Оркин (англ. Ruth Orkin; 1921—1985) — американский фотограф и режиссёр.
Содержание
Биография
Рут Оркин выросла в Голливуде, где её мать была актрисой немого кино. В 1939 году Оркин училась фотожурналистике в Городском колледже Лос-Анджелеса. Во время Второй мировой войны до переезда в Нью-Йорк она в 1943 году служила в Женском армейском вспомогательном корпусе[1].
Оркин переехала в Нью-Йорк в 1943 году и начала работать фотографом в ночных клубах[2]. Позже она стала успешным внештатным фотографом, путешествуя по всему миру и продавая свои фотографии таким изданиям, как Life, Look и Ladies' Home Journal. Она посещала мероприятия Фотолиги, но вступила в неё официально только после того, как лига в 1947 году оказалась в чёрном списке министерства юстиции[1]. В 1952 году Оркин вышла замуж за фотографа, режиссёра и члена Фотолиги Морриса Энджела. Оркин работала с Энджелом как редактор и сорежиссёр в нескольких независимых фильмах[3].
Оркин получила известность благодаря фотографии «Американка в Италии» (англ. American Girl in Italy), сделанной ею в 1951 году. На ней она запечатлела 23-летнюю Нинали Крейг (известную тогда как Джинкс Аллен). Оркин заметила, как мужчины смотрят на идущую по улице Аллен, и сфотографировала этот момент. Оркин попросила Аллен пройтись по улице снова, чтобы на всякий случай сделать ещё одну фотографию[4][5][6].
В 1970-х Оркин преподавала фотографию в Школе визуальных искусств и в Международном центре фотографии. Она умерла от рака в своей квартире на Манхэттене в возрасте 63 лет.
Произведения
Книги
- «Мир из моего окна» (A World Through My Window), Harper and Row, 1978
- «Фотожурнал» (A Photo Journal), The Viking Press, 1981
- «Другие фотографии из моего окна» (More Pictures from My Window), Rizzoli, 1983
Фильмы
- «Маленький беглец» (The Little Fugitive), 1953
- «Любовники и леденцы» (Lovers and Lollipops), 1955
Напишите отзыв о статье "Оркин, Рут"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.thejewishmuseum.org/onlinecollection/collection_results.php?artistlist=1&aid=5926 Ruth Orkin bio], The Jewish Museum
- ↑ [www.orkinphoto.com/biography/ Ruth Orkin Photo Archive Biography]
- ↑ [www.pwponline.org/blog/2012/03/27/30-by-30-patt-blue-ruth-orkin/ Professional Women Photographers: 30 By 30: Patt Blue / Ruth Orkin]
- ↑ Coffey, LT [today.msnbc.msn.com/id/44182286/ns/today-today_people/t/subject-american-girl-italy-photo-speaks-out/#.Tk1ZZGOHdBk At 83, subject of ‘American Girl in Italy’ photo speaks out]. New York: MSNBC (18 августа 2011). Проверено 19 августа 2011. [www.webcitation.org/6BE7HIalu Архивировано из первоисточника 7 октября 2012].
- ↑ Dunlap, DW [lens.blogs.nytimes.com/tag/ruth-orkin/ Newfound colors for a portrait of New York]. Lens. New York: The New York Times (6 декабря 2010). Проверено 19 августа 2011. [www.webcitation.org/6BE7IsF6X Архивировано из первоисточника 7 октября 2012].
- ↑ Krumboltz, M [news.yahoo.com/blogs/lookout/american-girl-italy-60-years-later-221005987.html American girl in Italy: 60 years later]. The Lookout (19 августа 2011). Проверено 19 августа 2011. [www.webcitation.org/6BE7JKzq6 Архивировано из первоисточника 7 октября 2012].
Ссылки
- [www.orkinphoto.com Ruth Orkin Photo Archive] (англ.)
Отрывок, характеризующий Оркин, Рут
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
