Пауфлер, Николай Евгеньевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
| Николай Евгеньевич Пауфлер | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Награды и премии: |
|
Николай Евгеньевич Пауфлер (1891 — 10 февраля 1934) — чекист (ОГПУ), номенклатурный работник в СССР. В царской армии имел звание поручика.
Номенклатурные позиции
- Зав. отделом социального обеспечения Моссовета (26 ноября 1918 — 20 июня 1919 гг.);
- Член комфракции Помгола как член коллегии Наркомата социального обеспечения РСФСР (1921 г.)
- Член коллегии Наркомата социального обеспечения РСФСР (1919—1922)
- Главное управление кадров РККА (февраль-сентябрь 1922 г.)
- Начальник Главного Управления Гострудсберкасс СССР (июль-октябрь 1923 г.)
- Директор авиазавода № 39 им. Менжинского (1930 и 1931 гг.)
- Инспектор по электро-радиооборудованию Главной инспекции ГВФ СССР (1930 г.)
- С 18.06.1930 — в распоряжении ЦК ВКП(б)
- Работал в торгпредстве СССР в Германии (1930);
- Содиректор от СССР "Русско-германского Общества воздушных сообщений «Дерулуфт» (1930-31 гг.);
- Начальник Центрального контрукторского бюро ЦАГИ (август 1931 — январь 1932)
- Начальник Спецавиатреста Главого управлеия авиапромышленности НКТП СССР (до 1934 г.)
Награждён орденом «Красной Звезды».
Некролог в «Правде» 11.02.1934 г.
Участие в репрессиях
Пауфлер, будучи директором авиазавода № 39 от ОГПУ контролировал работу в ЦКБ-З9 конструкторов Григоровича, Поликарпова, Корвина, Михельсона, Майоранова. Так же под его контролем находились В. А. Тисов, П. М. Крейсон, И. М. Косткин, А. В. Надашкевич, Б. Н. Тарасович, В. С. Денисов.
Конфликт в ЦАГИ
В 1931 г., после объединения ЦАГИ с авиазаводом № 39 Пауфлер, с учетом его положения в ОГПУ и прямых связей с замещавшим Менжинского Г. Г. Ягодой, был назначен Начальником ЦАГИ. На этой должности он немедленно предпринял атаку на положение главного конструктора Туполева А. Н. и сместил его с должности Зам.начальника ЦАГИ (Приказ по ЦАГИ № 174 от 25 сентября 1931 г.)
После перехода Главного управления авиапромышленности с 10 января 1932 г. в Наркомат тяжелого машиностроения под руководством Серго Орджоникидзе, авиастроителям удалось сбросить подчиненность ОГПУ. Вместо Пауфлера начальником ЦАГИ был назначен Харламов Н. М..
Напишите отзыв о статье "Пауфлер, Николай Евгеньевич"
Ссылки
- [www.redstar.ru/index.php/nekrolog/item/9247-na-ostrie-voenno-kadrovoj-politiki «На острие военно-кадровой политики», газета «Красная звезда» от 23.05.2013]
- [irkipedia.ru/content/pervye_samolety_aviacionnogo_zavoda_no39 Первые самолеты авиационного завода № 39]
- [panzer-papa.livejournal.com/78574.html Дорога в короли. Тень «ВТ» над ЦАГИ. Блог panzer_papa об истории самолетостроения.]
- [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1289851765 «ПАУФЛЕР Николай Евгеньевич», раздел, Каталог ЦентрАзия]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Пауфлер, Николай Евгеньевич
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
