Первая маркграфская война

Первая маркграфская война (нем. Erster Markgrafenkrieg) — военный конфликт 1449—1450 годов на территории Священной Римской империи между маркграфом Альбрехтом Ахиллом Бранденбург-Ансбахским и имперским городом Нюрнберг.

Непосредственной причиной вооружённого столкновения стали претензии Альбрехта, сына Фридриха VI, на земли, некогда принадлежавшие его отцу. Главным событием этого конфликта была осада Нюрнберга семитысячной маркграфской армией, которая, в конечном итоге, закончилась неудачей. Видимо, в отместку Альбрехт Ахилл разорил многочисленные города и деревни под Бамбергом.

13 августа 1449 года Альбрехту Ахиллу удалось завоевать принадлежавшую Нюрнбергу крепость Лихтенау. Но уже 11 марта 1450 года он потерпел сокрушительное поражение под Пилленройтом (нем. Pillenreuth, ныне в составе Нюрнберга — южный внешний городской округ), что привело к началу переговоров, закончившихся 22 июня 1450 года заключением мирного соглашения в Бамберге. Согласно ему, Нюрнбергу были возвращены все завоёванные Альбрехтом Ахиллом территории.

В более широкой перспективе, Первая маркграфская война была лишь центральным и наиболее ожесточённым конфликтом в рамках так называемой Войны (южнонемецких) городов, в историографии известной также как Вторая война южнонемецких городов (нем. Zweiter süddeutscher Städtekrieg). В ней 31 имперский город объединился против союза преимущественно верхненемецких имперских князей, и вёл отчасти скоординированную борьбу против агрессивной политики высшего дворянства; при этом конфликт так или иначе затронул почти всю южную Германию: от Рейна вплоть до Саксонии.

Литература

• Gabriel Zeilinger: Lebensformen im Krieg. Eine Alltags- und Erfahrungsgeschichte des süddeutschen Städtekriegs 1449/50 (Vierteljahresschrift für Sozial- und Wirtschaftsgeschichte, Beihefte, Nr. 196), Stuttgart 2007.

Отрывок, характеризующий Первая маркграфская война

– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.