Пермское отделение Свердловской железной дороги

Первая на Урале железная дорога начала строиться в 1874 году. В то время уральская горнозаводская промышленность находилась в кризисе из-за высоких транспортных расходов при перевозке продукции на телегах и речных баржах. Стальная магистраль после начала эксплуатации не только решила эти проблемы, но и надёжно соединила богатейшие природные и производственные ресурсы региона с потребителями и стала транзитным коридором для нарастающего движения товаров из Сибири в европейскую часть России.

4 августа 1878 года в 12 часов пополудни со станции Пермь был отправлен до станции Ляды и обратно пробный поезд, украшенный флагами и зелёными ветками. А вскоре в Пермских губернских ведомостях опубликовано объявление: 1 октября 1878 года открыто правильное товарное и пассажирское движение на всем протяжении Уральской Горнозаводской железной дороги от города Перми до Екатеринбурга.

В 1896 году с постройкой линии Екатеринбург — Челябинск железная дорога получила выход на сеть дорог России и стала превращаться в северный ход Транссибирской магистрали. Первоначально все службы дороги делились на участки. С 1 января 1906 года появились Пермское и Екатеринбургское отделения службы движения, затем Вятское и Чусовское. 23 сентября 1946 года было создано Пермское отделение Пермской железной дороги с подчинением ему предприятий железнодорожного транспорта в пределах отделения в оперативном и хозяйственном отношении. Одновременно было создано Чусовское, Кунгурское и Кизеловское отделения дороги. В 1953 году Пермская железная дорога присоединена к Свердловской. В 1955 году Кунгурское отделение дороги было присоединено к Пермскому, Кизеловское к Чусовскому отделению дороги. 1 января 1957 года открыта ж.-д. ветка Левшино-Няр. В 1997 году Чусовское отделение объединено с Пермским.

В составе Пермского отделения находится станция Кабельная.

Отрывок, характеризующий Пермское отделение Свердловской железной дороги

Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.