Подобедова, Надежда Ивановна
| Подобедова, Надежда Ивановна | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
7 (19) мая 1893 (62 года) |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: |
Подобедова (Шувалова), Екатерина Гавриловна |
Надежда Ивановна Подобедова (14 сентября 1830 — 7 мая 1893, С.-Петербург; также Подобедова 1-я (в отличие от своей сестры актрисы Екатерины Ивановны Подобедовой 2-й) — русская актриса, артистка Петербургских Императорских театров.
Биография
Родилась в семье петербургского музыканта Ивана Корниловича Подобедова[1], воспитывалась в С.-Петербургском театральном училище, по окончании курса в котором была в 1849 году зачислена в С.-Петербургскую драматическую труппу. Первые её выходы на сцене Александринского театра состоялись в 1849 году в водевилях «Одушевлённые цветы и мечтатель» (Генриетта — Василек) и «Вот так пилюли, что в рот — то спасибо» (Изабелла). В молодости появлялась почти исключительно в водевилях и оперетках, исполняя сначала роли молодых субреток, а затем, с годами — роли пожилых женщин. Современники свидетельствовали, что она обладает «небольшим, но симпатичным голосом». Из серьёзного её репертуара следует отметить Марью Антоновну («Ревизор») и графиню внучку («Горе от ума»). Окончательно вышла в отставку 1 июля 1883 года. Умерла 7 мая 1893 года по старому стилю и похоронена на Митрофаньевском кладбище в С.-Петербурге.[2]
Напишите отзыв о статье "Подобедова, Надежда Ивановна"
Примечания
Ссылки
- [sptl.spb.ru/biruch/index.php?view=page&action=show&id=1181 БИРЮЧ Петроградских Государственных театров. — 1921. — Сб. II]
- [book-old.ru/BookLibrary/005002-Ezhegodnik-Imp.-Teatrov/1894.-Ezhegodnik-Imperatorskih-Teatrov.-Sezon-1892-93-gg.html Ежегодник Императорских театров. Сезон 1892—1893 гг. // C.-Петербург, 1894 — С. — 515—516]
Отрывок, характеризующий Подобедова, Надежда Ивановна
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
