Попов, Гавриил Иванович

Гавриил Иванович Попов (1856 — 1909) — российский медик, исследователь народной медицины.

Работал на протяжении многих лет в Мариинской больнице в Санкт-Петербурге, в 1905 г. опубликовал отдельным изданием очерк её истории за первые сто лет. В 1880-90-е гг. напечатал ряд работ по медицине, главным образом по вопросам лечения остеомиелита, а также о хирургическом лечении водянки яичка («К вопросу о лечении hydrocele через разрез», 1890).

Наиболее известен как исследователь народной медицины. В 1897—1901 гг. активно работал в составе Этнографического бюро, созданного по инициативе и на деньги В. Н. Тенишева, разбирал и систематизировал собранные материалы, связанные с народными методами лечения. На основе этой работы опубликовал в 1903 году обзорный труд «Русская народно-бытовая медицина».

Похоронен на Волковском православном кладбище.

Ссылки

• [www.rsl.ru/ru/s410/elibrary/elibrary4454/elibrary44544456/elibrary445444564468/5331/ Д-ръ м-ны Г. Поповъ. Русская народно-бытовая медицина : по матеріаламъ Этнографическаго бюро Князя В. Н. Тенишева]. — СПб.: Типографія А. С. Суворина, 1903. — VIII, 404 с.

Отрывок, характеризующий Попов, Гавриил Иванович

Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.