Президентские выборы на Филиппинах (1941)

</th> </table>

Президентские выборы на Филиппинах 1941 года состоялись 11 ноября 1941 года на Филиппинах и проходили одновременно с парламентскими и местными выборами. Действующий президент Мануэль Кесон получил 81,78 % голосов и был переизбран на второй срок, также на второй срок был переизбран вице-президент Филиппин Серхио Осменья.

После оккупации Японской империей Филиппин, в 1943 году японские оккупационные власти провозгласили создание марионеточного государства — Второй Филиппинской Республики, президентом которой под контролем японских властей был избран Хосе Лаурель. Таким образом, с 1943 по 1945 годы на Филиппинах было де-факто два президента: Мануэль Кесон (скончался от туберкулёза в 1944, пост президента занял вице-президент Серхио Осменья и занимал его до 1946 года) и Х.Лаурель до его ареста американскими оккупационными властями в 1945 году.

Результаты голосования

Выборы президента

← 1935   1946 →
Президентские выборы на Филиппинах (1941)

11 ноября 1941 года
Кандидат:	Мануэль Кесон	Хуан Сумулонг
Партия:	Националистическая	Народный фронт
Голосов:	1 340 320 (81,78 %)	298 608 (18,22 %)
Прочие кандидаты:	Педро Абад Сантос, Хиларио Монкадо.
Результат выборов:	Мануэль Кесон был избран президентом Филиппин.

</span>

Кандидат	Партия		Результаты
			Число голосов	%
Мануэль Кесон		Националистическая	1,340,320	81.78 %
Хуан Сумулонг		Национальная социалистическая	298,608	18.22 %
Педро Абад Сантос		Социалист
Хиларио Монкадо		Модернист
Всего			1,638,928	100,00 %

Выборы вице-президента

</span>

Кандидат	Партия		Результаты
			Число голосов	%
Серхио Осменья		Националистическая	1,445,897	92.10 %
Эмилио Хавьер		Народный фронт	124,035	7.90 %
Всего			1,569,932	100,00 %

Отрывок, характеризующий Президентские выборы на Филиппинах (1941)

– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.