Псорален

псорален
Систематическое название	7H-фуро[3,2-g]хромен-7-он
Другие названия	7H-фуро[3,2-g][1]бензопиран-7-он, фуро[2',3':6,7]кумарин, фикусин
Эмпирическая формула	C11H6O3
Внешний вид	кристаллическое вещество
Свойства
Молярная масса	186,16 г/моль
Температура плавления	160-162 °C
Температура кипения	362,6 °C
Плотность	1,389 г/см³
Показатель преломления	1,667
Классификация
Регистрационный номер CAS	66-97-7
Регистрационный номер EINECS	200-639-7
ChEBI	[www.ebi.ac.uk/chebi/searchId.do?chebiId=CHEBI:27616 27616]
Код SMILES	O=C1OC2=CC3=C(C=CO3)C=C2C=C1
Код InChI	1/C11H6O3/c12-11-2-1-7-5-8-3-4-13-9(8)6-10(7)14-11/h1-6H
Безопасность
NFPA 704	1 2 0
Где это не указано, данные приведены при стандартных условиях (25 °C, 100 кПа).

Псорале́н — природное соединение класса кумаринов, простейший представитель линейных фуранокумаринов.

Свойства

Белый кристаллический порошок со слабым ароматным запахом, малорастворим в воде, растворим в органических растворителях, в частности, в этаноле при нагревании (10 мг/мл) с образованием прозрачного бесцветного или бледно-желтоватого раствора.

Подобно другим кумаринам вступает в реакцию со щелочами с разрывом лактонного кольца, даёт флуоресценцию в УФ-свете.

Распространение и получение

Впервые выделен в 1933 г. (Jois H. S. и др.) из семян псоралеи лещинолистной (Psoralea corylifolia L.), применяемой в аюрведической медицине при кожных болезнях. Содержится в ряде растений семейства бобовых (виды псоралеи, вязель), зонтичных (петрушка, любисток), тутовых (инжир), рутовых (цитрусовые).

Предшественником в биосинтезе псоралена является умбеллиферон. Он пренилируется в 6-положении при воздействии диметилаллилтрансферазы с образованием деметилсуберозина, который циклизуется в α-гидроксиизопропилдигидрофуранокумарин под названием (+)-(S)-мармезин, из которого в присутствии цитохрома P450 образуется псорален. Из него, в свою очередь, возможно образование кислородсодержащих производных.

Из растительного сырья может быть получен экстракцией органическими растворителями с последующим упариванием экстракта или водными растворами органических растворителей (метанол, этанол, ацетон) при нагревании с последующей отгонкой растворителя из экстракта, охлаждением, отделением полученного осадка центрифугированием, его сушкой и перекристаллизацией.

Синтез возможен путём гидрирования 6-оксибензофурана с образованием кумарана, который затем конденсируется с яблочной кислотой по методу Пехмана в присутствии серной кислоты с образованием 4',5'-дигидропсоралена, при дегидрировании дающего псорален. Ещё один путь синтеза — получение из 6-оксикумарана альдегида, который конденсацией с цианоуксусной кислотой с последующим гидролизом и декарбоксилированием превращается в дигидропсорален, также подвергаемый дегидрированию с образованием псоралена.

Биологическое действие

Молекула псоралена за счёт своей плоской формы способна встраиваться внутрь двухцепочечной спирали ДНК и под воздействием света образует прочные связи с азотистыми основаниями нуклеотидов. Повреждая таким образом ДНК бактерий, вирусов, грибов и препятствуя их размножению, псорален и другие фуранокумарины выполняют в растениях функцию фитоалексинов — веществ, защищающих растение от патогенных организмов. Этот же механизм лежит в основе фотосенсибилизирующего действия псоралена и его производных.

В сочетании с другими фуранокумаринами входит в состав лекарственных препаратов фотосенсибилизирующего действия, применяемых как внутренне, так и наружно при витилиго и гнёздной алопеции, таких, как псорален (псорален и изопсорален из плодов псоралеи костянковой), псоберан (псорален и бергаптен из листьев инжира).

На явлении фотосенсибилизации основан метод ПУФА-терапии (от П — первой буквы слова «псорален» и УФ-А — ультрафиолетового излучения диапазона А) для лечения различных кожных заболеваний, который заключается в сочетанном воздействии псоралена или его производных с УФ-облучением.

Другой метод фотохимиотерапии с использованием данного соединения — фотофорез, основанный на введении биологически активных продуктов фотоокисления псоралена, обладающих иммуномодулирующим действием. Метод может применяться при широком спектре заболеваний, среди которых псориаз, ревматоидный артрит, опухолевые заболевания и даже СПИД. Основное препятствие к применению этого метода — высокая цена.

Фотосенсибилизация обусловливает и неблагоприятное действие, в частности, световые ожоги при контакте с растениями, содержащими данное вещество.

Литература

• Потапенко А. Я. [rsmu.ru/fileadmin/rsmu/img/pf/cmibf/uchebnay_rabota/lecture/soros2000.pdf‎ Псоралены и медицина — 4000-летний опыт фотохимиотерапии] // Соросовский образовательный журнал : журнал. — 2000. — Т. 6, № 11. — С. 22-29.

• Пронченко Г. Е. Лекарственные растительные средства / Под ред. акад. РАМН, проф. А. П. Арзамасцева, проф. И. А. Самылиной. — М.: ГЭОТАР-МЕД, 2002. — 288 с.

• Эльдерфилда Р. Гетероциклические соединения. — М.: Мир, 1965. — Т. 7. — 500 с.

• Seigler D. S. [books.google.ru/books?id=hmYbjbGU-EgC&printsec=frontcover&hl=ru Plant secondary metabolism]. — Kluwer Academic Publishers, 1998. — С. 133. — 759 с. — ISBN 0-412-01981-7.

• Development of plant-based medicines: conservation, efficacy and safety / Praveen K. Saxena. — Kluwer Academic Publishers, 2001. — 264 с. — ISBN 0-7923-6871-1.

Отрывок, характеризующий Псорален

Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.